Алан Фридман - Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

20 октября 2011 мира все телеканалы мира обошли кадры хроники, показывавшие окровавленного и потрясенного Муаммара Каддафи в его родном городе Сирте. После бомбардировки истребителей Каддафи прятался в дренажной трубе, откуда его и вытащили на рассвете.

“Я не хочу повторить судьбу Саддама Хусейна”, – говорил он Берлускони за семь с лишним лет до этого.

На любительском видео, снятом в то утро, видно, как израненного и ошеломленного Каддафи вытаскивают из багажника машины и, схватив за волосы, бросают на землю. Кто-то кричит: “Оставьте его в живых! Оставьте его в живых!” Затем Каддафи исчезает из кадра, и слышна автоматная очередь.

В тот день, когда Каддафи убили, Саркози ликовал в Париже. Берлускони говорит, что потерял в тот день друга. По его словами, пускай Каддафи и был диктатором, но все равно прирученный Каддафи – это лучше, чем хаос и анархия, в которые погрузилась сегодняшняя Ливия, кишащая племенными ополчениями и террористами из “Аль-Каиды” и ИГИЛа.

Реакция Хиллари Клинтон на известие о смерти Каддафи со временем вызвала некоторые споры и недоумение. В тот день она находилась в Кабуле и готовилась к интервью с CBS News , и вдруг помощник поднес ей смартфон со свежей новостью об убийстве Каддафи.

Прочитав новость, она победно откинула голову и разразилась каркающим смехом. “Пришли, увидели, убили”, – пошутила она, обращаясь к ошеломленному телерепортеру.

Саркози неоднократно отвергал все обвинения в том, будто он отдал приказ о ликвидации Каддафи, и вскоре эту тему оставили в покое. Но в марте 2012 года, всего за несколько недель до президентских выборов, которые он проиграл социалисту Франсуа Олланду, на Саркози вновь посыпались обвинения в том, будто он тайно принимал деньги от Каддафи в ходе первой предвыборной кампании. Документы, имевшие к этому отношение, были опубликованы в интернете и переданы на рассмотрение французского суда. Если верить этим документам, Ливия отстегнула на президентскую гонку Саркози 50 миллионов евро, “отмыв” их через панамские и швейцарские банковские счета. Саркози раз за разом называл все это фальшивками, но уже ясно, что эти обвинения будут преследовать его еще много лет. В глазах его парижских противников над фигурой Николя Саркози и по сей день нависает зловещая тень Каддафи.

Не было видно конца и вражде Саркози с Берлускони. Отношения между ними пропитались такой взаимной неприязнью, что она уже граничила с отвращением. Проходила неделя за неделей, а они снова яростно схлестывались – уже на другом европейском саммите, уже по другому поводу. Это повторялось снова и снова, на каждой из полудюжины встреч на высшем уровне в течение 2011 года. Наконец, той же осенью Саркози (причем, если верить его коллегам, совершенно намеренно) вошел в небольшую “банду” европейских чиновников, которые попытались втянуть Белый дом в свой заговор, чтобы отстранить Берлускони от власти – буквально вышибить его из кресла.

Рассказы о французском шпионе, у которого имелся личный приказ Саркози убить Каддафи, возможно, просто придумали любители теорий заговора. Однако заговор с целью сместить Берлускони, как ни странно, действительно существовал, причем являл собой международную интригу старомодного свойства.

Саркози? Он был очень враждебно ко мне настроен”.

Берлускони сидит на своем любимом диване в гостиной, примыкающей к столовой на его вилле, и с видимым отвращением качает головой. Он воссоздает события последних нескольких месяцев своего премьерства перед отставкой осенью 2011 года. В Брюсселе сгустилась атмосфера предательства и коварства, насыщенная упреками, обвинениями и оскорблениями. Все это политическое европейское лицедейство происходило на бурном фоне финансового кризиса в Европе.

“Я никогда не забуду, как поступил со мной Саркози, – мрачно говорит Берлускони. – Это случилось в конце октября, мы тогда собирались начать саммит в Брюсселе по европейскому долговому кризису. Саркози выходил из одного из вестибюлей, где мы все общались на ходу, пока дожидались начала официального заседания. И хотя между нами были всякие трения, я в своей всегдашней дружеской манере подхожу к нему поздороваться: «Чао, Николя!» И протягиваю руку. А он смотрит на меня как-то странно и руки не подает. Мало того! Он еще и мою руку отталкивает – буквально отпихивает в сторону”.

Берлускони кривляется, передразнивая человека, который отпихивает в сторону чужую руку, а на лице у него написано недоверие с насмешкой пополам.

“Тут я думаю про себя: вот подонок! Какая наглость! Со мной еще никто никогда так себя не вел. Саркози – единственный, кто посмел не пожать мне руку, а оттолкнуть ее”, – с недоброй ухмылкой говорит Берлускони.

“Как будто этого было мало, – продолжает он, – через несколько часов мой помощник сообщил мне, что Саркози обходит всех участников саммита и каждому заявляет, что больше никогда не пожмет руку Берлускони. С ума сойти! Я, конечно, не уверен в том, что он действительно буквально всех обходил и именно это им говорил, но все равно я никогда не забуду эту сцену – как я к нему подхожу, чтобы пожать руку, а он просто разворачивается и уходит”.

Сказать, что Берлускони и Саркози находились не в лучших отношениях, – значит ничего не сказать. С того самого скандала в Париже, когда Саркози преждевременно начал бомбить Ливию, они постоянно были на ножах.

За полгода до этого, в апреле 2011 года, то есть через месяц после нелицеприятного обмена мнениями в присутствии Хиллари Клинтон, у Саркози с Берлускони состоялась еще одна встреча – на этот раз на двустороннем франко-итальянском саммите в Риме. Встреча эта прошла не очень гладко. По правде говоря, у обоих лидеров дела в целом шли не слишком хорошо. Рейтинг одобрения Саркози французскими гражданами упал до рекордно низких показателей. Французам оказалась не по душе его дутая политика балансирования на грани войны и взятая им на себя роль военачальника в ливийской операции. Ему, как и Берлускони, грозили всякого рода судебные расследования: судьи рассматривали крайне неудобные обвинения, согласно которым пиарщики из предвыборной команды Саркози получали конверты с наличностью от агентов Лилиан Бетанкур – богатейшей женщины Франции, наследницы парфюмерной империи L’Oréal. Наряду с давними откровениями сына Каддафи, утверждавшего, что Ливия финансировала президентскую кампанию Саркози в 2007 году, свежее “дело Бетанкур” становилось новой проблемой, чреватой проигрышем на выборах.

Разумеется, у Берлускони имелись свои трудности. Совсем недавно предпринимались попытки сместить его правительство, а еще он находился в открытом противостоянии со своим главным политическим союзником – бывшим неофашистским политиком, который теперь являлся председателем нижней палаты парламента. Хуже того, против него завели дело по обвинению в сексуальной связи с несовершеннолетней проституткой. Пресса обрушивала на него беспощадный шквал издевок, вызванных скандалом из-за вечеринок “бунга-бунга”. Первые полосы газет, от New York Times до Le Monde , пестрели материалами о Руби – “похитительнице сердец” и слухами о том, что в Аркоре Берлускони ублажали целые гаремы женщин. Все это просто бесило медиамагната-миллиардера. Недавно он даже выступил по радио и поведал изумленным слушателям: “Я никогда в жизни не платил женщинам за секс!” Чем-то это напоминало скандал с Биллом Клинтоном, только на итальянский лад.