Алан Фридман - Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

Пока Берлускони оставался в центре скандалов, на Николя Саркози и Кристин Лагард тоже посыпались обвинения в коррупции.

11 мая имя Лагард прозвучало из уст парижских следователей, занимавшихся так называемым “делом Тапи”. Речь шла о типично французском скандале, где финансы тесно переплетались с политикой. В дело были замешаны банки вроде Crédit Lyonnais , политики, близкие к Саркози, якобы незаконные взносы в пользу избирательной кампании и продажа акций спортивного концерна Adidas Бернаром Тапи – бизнесменом-миллиардером, поддерживавшим Саркози в ходе президентской гонки 2007 года. Лагард обвиняли в том, что она, будучи членом кабинета министров, незаконно вмешалась в судебный процесс и приказала комитету арбитражных судей вынести постановление, по которому Тапи получил 285 миллионов евро в качестве компенсации.

В Париже прокурор предлагал провести полное судебное расследование той роли, которую сыграла Лагард: по его словам, существовало “несколько оснований усомниться в правомерности и даже законности” решения о выплате компенсации и речь могла идти о “злоупотреблении властью”.

Лагард опровергла все обвинения, заявив в интервью Le Figar o: “Это попытка меня очернить”. Еще она сказала, что не волнуется, чувствует себя “спокойной, как всегда”, и добавила, что у нее имеется “полная поддержка правительства”.

Эта “полная поддержка правительства” могла означать только одно: Николя Саркози. Бывший судья из антикоррупционного комитета заявил, что Лагард получала “инструкции” по делу Тапи прямо из Елисейского дворца. Другие политики задавали вопросы о дружбе Саркози с Тапи.

Даниэль Кон-Бендит – легендарный бунтарь 1970-х, а теперь депутат парламента от Партии зеленых – сказал французскому телевидению: “Я знаю, что действиями Лагард руководил Николя Саркози. Поэтому ответственность лежит на Саркози, и здесь возникает вопрос о его дружбе с Бернаром Тапи”.

В мае 2011 года “дело Лагард” было не единственной головной болью Саркози. Он изо всех сил пытался поднять свой рейтинг ввиду предстоящих президентских выборов. По счастью, во Франции должны были состояться два крупнейших мировых саммита того года – встречи “Большой восьмерки” и “Большой двадцатки”. Безусловно, это была большая удача: Саркози получал возможность показать себя во всей президентской мощи и собирался блеснуть на мировой сцене. Саммит “Большой восьмерки” намечался на конец мая в Довиле – симпатичном французском курортном городке на берегу моря. А пышную встречу лидеров “Большой двадцатки” Саркози планировал провести ближе к концу года в Каннах, причем в том же дворцовом здании, где традиционно проходит ежегодный Каннский кинофестиваль. Саркози жил этими большими планами, ему уже рисовались сцены предстоящего триумфа.

После мартовских пререканий из-за Ливии и апрельских трений из-за Европейского центрального банка Довильский саммит мог бы стать подходящим моментом для примирения итальянского и французского лидеров. Но надежда на это не сбылась. Разногласия из-за агрессивного ведения Саркози войны в Ливии никуда не делись, как и неразрешенный вопрос о французских притязаниях на кресло в правлении ЕЦБ. Все эти взаимные обиды остались за кадром, и в ходе пресс-конференций камеры засняли улыбчивого Берлускони, который обменивался дежурными любезностями с Саркози. Но некоторые эмоции невозможно утаить.

На открытии саммита “Большой восьмерки” бывшая топ-модель Карла Бруни и ее супруг Николя Саркози приветствовали гостей, прибывавших на рабочий ужин в модный довильский ресторан Le Ciro’s Barrièrre . Жена Саркози, профессиональная модель, актриса и певица, уже три года исполняла звездную роль первой леди Франции, хотя французская публика взирала на нее скорее с сарказмом, чем с восхищением. Похоже, она не меньше самого Саркози любила погреться в лучах славы: она только что вернулась с Каннского кинофестиваля, где появилась лишь на премьере нового фильма Вуди Аллена “Полночь в Париже”, в котором сама же сыграла эпизодическую роль. Еще она готовилась выпустить новый альбом, куда вошла посвященная Саркози песня (не вызвавшая особого восторга у французов). В эту пору Карла была беременна. Хотя она и не спешила прилюдно объявлять, что у них с Саркози будет ребенок, когда элегантно одетая первая леди стояла рядом с мужем, принимая званных к ужину гостей, под ее просторным черным платьем явно обозначался животик.

В числе первых в ресторан пришел Барак Обама. Саркози широко улыбался, глядя, как Карла Бруни по-дружески поцеловала президента США в щеку, а потом еще и крепко обняла его. Дэвид Кэмерон удостоился двойного – по французскому обычаю – быстрого поцелуя в обе щеки; то же самое ожидало Ангелу Меркель и российского президента Дмитрия Медведева. Так продолжалось и дальше – все прибывавшие лидеры получали теплый прием. Все – кроме Сильвио Берлускони. Снимки, сделанные в тот вечер в Довиле, запечатлели застывший на лице Карлы Бруни оскал вежливости и сконфуженное лицо стоящего рядом Саркози. Она подала Берлускони руку – и только. По сути, она как бы отгородилась воображаемой стеной, создала невидимое противоберлускониевское силовое поле. Бросалось в глаза, что, приветствуя итальянского премьера-миллиардера, она держит огромную дистанцию.

На самом деле Бруни уже давно питала к Сильвио Берлускони неприязнь. Она не провела в Елисейском дворце и года, когда впервые выступила с публичной критикой в его адрес. Это случилось в ноябре 2008 года, когда Барака Обаму только-только избрали президентом. Берлускони совершил тогда одну из своих характерных оплошностей – на сей раз довольно оскорбительную для американцев, потому что в его словах усмотрели расистский выпад в сторону Обамы. “Новый американский президент – молодой, симпатичный и вечно загорелый”, – пошутил Берлускони на пресс-конференции в Москве. После того как Берлускони осыпали градом упреков, он заявил, что отпустил “большой комплимент” и, вообще, просто пошутил. Разумеется, можно поверить в искренность такого объяснения: пожалуй, ему самому и впрямь такая шутка показалась остроумной. Беда в том, что все остальные его юмора не оценили.

Бруни, как первой леди Франции, не полагалось обрушиваться с нападками на лидеров других европейских правительств. Однако она, отбросив дипломатическую учтивость, открыто обратила гнев на Берлускони. “Когда я слышу, как Сильвио называет Обаму «вечно загорелым», мне кажется это очень странным”, – заявила она французским журналистам. Бруни, уроженка Северной Италии, добавила, что очень рада тому, что теперь она гражданка Франции, а не Италии. Тут уже обиделись итальянцы – даже те, кто был настроен против Берлускони. Бывший президент Италии заявил, что рад тому, что Карла Бруни – уже не итальянская гражданка, и добавил: “Пускай там, во Франции, и остается”. Итальянская пресса тоже подключилась к делу и принялась смаковать хорошо известные сведения о том, как Бруни оказывала поддержку террористке из итальянских “Красных бригад”, которой Франция много лет предоставляла убежище – несмотря на то, что в Италии ее разыскивали по обвинению в многочисленных убийствах.