Алан Фридман - Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

Берлускони, совсем измотанный после такой массированной атаки на него, пытался сохранить хотя бы остатки достоинства. Он повторял, что Италия и так уже согласилась с планом Европейской комиссии о внедрении целого ряда реформ. Он обещал, что его кабинет быстро одобрит все необходимые решения. Он даже сказал, что готов работать с МВФ над совместным мониторингом программы Европейской комиссии, но ни в коем случае он не станет просить о займе в 80 миллиардов евро, который будет выглядеть как помощь. Это только напугает рынки, а главное, взяв эти деньги, Италия лишится суверенитета.

“Когда мне предложили взять кредит у МВФ, я очень твердо сказал, что понятия не имею, о чем идет речь. Сказал, что мы не нуждаемся в помощи, – словом, «Спасибо, не надо!» – вспоминает Берлускони. – Все это кончилось бы колонизацией Италии. Нам, суверенной стране, просто навязали бы тройку кредиторов [МВФ, ЕЦБ и ЕК], как уже случилось с Грецией. В общем, я ответил очень твердым отказом”.

Но Саркози тоже не сдавался.

“Саркози изо всех сил давил на Берлускони, а когда Саркози на кого-нибудь давит, он не просто давит – он прет напролом!” – рассказывал Баррозу.

Тем временем, поскольку всеобщее внимание сосредоточилось на Италии, испанский премьер-министр старался держаться тише воды ниже травы. “А Сапатеро даже рта не раскрывал, – говорит Баррозу. – Ни единого слова не произнес”.

Во время своего выступления Саркози то и дело посматривал на Кристин Лагард, которая, едва прибыв в Канны, с ходу объявила: “Италия вышла из доверия”. По воспоминаниям Баррозу, Лагард и здесь, прямо перед Сильвио Берлускони, повторяла свою смертоубийственную оценку.

“Кристин Лагард была беспощадна. Она сказала, что никто больше не доверяет Италии”, – вспоминает Баррозу. Зато она разглагольствовала о том, как все будет чудесно, если Италия попросит у МВФ предварительную финансовую помощь, и уверяла, что это сразу же успокоит рынки.

Баррозу вспоминает, что и он сам, и председатель Европейского совета Херман ван Ромпей предупреждали на том утреннем заседании 3 ноября, что план МВФ о предоставлении Италии кредита в 80 миллиардов евро вызовет совсем не ту реакцию, о которой говорили лидеры двух стран, а ровно противоположную. А именно, для финансовых рынков такая новость сработает как сигнал тревоги, а вовсе не успокоит их. Поскольку у Италии и так имелось долгов на 2 триллиона долларов, выделение ей каких-то 80 миллиардов евро будет просто каплей в море, пояснял Баррозу.

Сапатеро, набравший в рот воды и буквально загипнотизированный драмой, которая разворачивалась у него на глазах, с облегчением понял, что на Испанию сейчас никто набрасываться не собирается. Позже в тот же день он пил кофе с итальянским министром финансов Джулио Тремонти и рассказал ему о том, какой жесткий прессинг устроили Берлускони лидеры Франции и Германии, вынуждая его взять кредит у МВФ.

“У нас был перерыв. И наши две команды, итальянская и испанская, вместе с дипработниками, с помощниками, – мы все вместе пили кофе в кафе. Берлускони с нами не было. Но я помню, как Тремонти сказал: «Я знаю более красивые способы покончить с собой, чем попросить о помощи МВФ». Наверное, в тот день он повторил эту самую фразу раз двадцать – с типично итальянским юмором. Он был человек умный и тонкий”.

После того утреннего заседания внимание участников саммита снова переключилось на греческий кризис и на всеобщие опасения – как отреагируют рынки на итоги саммита. Саркози был, пожалуй, слишком зациклен на финансовых рынках и на СМИ, но для крупнейших мировых лидеров это не было чем-то необычным.

“Публика всегда видит лидеров, которые все решают, со стороны. Но когда ты внутри этой кухни, ты видишь, как все происходит на самом деле, – задумчиво говорит Сапатеро, размышляя о бункерном менталитете, который преобладал в тот день во Дворце фестивалей в Каннах, и вообще о поведении премьер-министров и президентов, вознесенных на вершину мировой власти. – Да, лидеры принимают решения, – продолжает бывший премьер-министр Испании, – но они всегда действуют с оглядкой на то, что напишут в Financial Times и как поведет себя рынок. Вот так все обстоит на деле. Политика – это продолжение жизни. Со стороны кажется, что правительства наделены особой властью, но в нашем глобальном мире это уже не так. И политические лидеры, и ведущие рыночные игроки, и самые важные чиновники – все они читают Financial Times . Главная беда Financial Times – в том, что она похожа на Библию. А Библия, хоть и великая книга, допускает только одно толкование”.

В тот вечер, пока давление на Берлускони возрастало, а кризис евро продолжал бушевать, после официального ужина для представителей “Большой двадцатки” собралась еще одна встреча на высшем уровне. Позже Баррозу назовет тот вечер “кратким курсом европейской политики для Барака Обамы”.

В маленький конференц-зал набились все те же игроки с утреннего заседания – Саркози, Лагард, Шойбле, только на этот раз явилась еще и Меркель. Еще в зале присутствовали Баррозу и ван Ромпей, а также Марио Драги, впервые публично показавшийся в должности главы Европейского центрального банка. Еще за стол сели Сапатеро со своим министром финансов и Берлускони с Тремонти. Но на этот раз, когда Саркози готовился приступить к очередному раунду переговоров о кризисе, к европейцам присоединился президент США.

“В присутствии Барака Обамы все слушали очень внимательно”, – вспоминал один из европейских участников того заседания.

Обама, рядом с которым сидел Тимоти Гайтнер, хотел поговорить о том, как положить конец хаосу на финансовых рынках. Президент США, обдумав то, что посоветовал ему Гайтнер, решил нейтрализовать спекулянтов на финансовых рынках, создав достаточно крепкую “противопожарную стену” для защиты европейцев от долгового кризиса и обезопасив всю мировую финансовую систему от угрозы. Для создания такой стены он просил Германию сделать колоссальные денежные взносы, а это явно огорчало Меркель. Саркози идея “противопожарной стены” пришлась по душе, но он по-прежнему думал лишь о том, как до окончания саммита всучить Италии пакет помощи от МВФ: так будет достигнут хотя бы один видимый результат.

Встреча началась примерно без двадцати десять вечера и продолжалась почти до одиннадцати часов. То, что происходило в этом зале, так и не помогло разрешить кризис еврозоны, однако эти полтора часа, несомненно, стали ярким моментом истины в острейшей фазе всего кризиса.

“Обама начал заседание с заявления о том, что нам нужно найти решение для Италии и договориться о создании защитной стены для всей Европы. Такие две темы он обозначил”, – вспоминает Баррозу. Он добавляет, что и Обама, и Саркози очень нажимали на Меркель, чтобы она согласилась выделить новые финансовые средства на “противопожарную стену” стоимостью более триллиона долларов.