Маргарет Тэтчер - Великая. История «железной» Маргарет

Мне повезло иметь оппонентом Нормана Доддса, истинного и чрезвычайно рыцарственного социалиста старой школы. Он знал, что он победит, и как истинный мужчина давал шанс юной амбициозной женщине с совершенно другими взглядами. Вскоре после моего выдвижения он пригласил меня на дебаты в зале местной классической школы, и, конечно, я согласилась. Он и я прочли вступительные речи, потом были вопросы, затем каждый из нас сказал заключительное слово. У каждого были сторонники в зале, шум стоял ужасный. Позднее дебаты повторялись и проходили хоть и энергично, но без явного перевеса одной из сторон. Споры шли о проблемах и фактах, а не о личностях. Однажды центральная газета сообщила, что Норман Доддс признает мою внешнюю привлекательность, но не мой шанс быть избранной или наличие у меня мозгов. Джентльмен-социалист немедленно написал мне, опровергая это заявление, во всяком случае, последнюю его часть.

Мои публичные выступления активно посещались. Нередко двери зала закрывались за двадцать минут до начала митинга – столько народу набивалось внутри. В те времена одно из преимуществ женщины заключалось в том, что с нами обращались учтиво, и мы этим пользовались, что сегодняшними феминистками по большому счету утрачено. Например, однажды я прибыла на общественный митинг и обнаружила, что приглашенный оратор, бывший министр ВВС лорд Балфер-оф-Инчри столкнулся с небольшой революцией в лице перебивающих его критиканов, до такой степени наглых, что пришлось вызывать полицию. Я попросила организаторов отменить вызов, и точно – как только я взошла на трибуну и начала говорить, крики затихли и порядок был восстановлен.

Моя кандидатура приобрела национальную и даже международную известность: в возрасте двадцати четырех лет я была самой молодой женщиной-кандидатом в предвыборной кампании 1950 г. Меня попросили написать статью о роли женщин в политике. Моя фотография попала в журнал «Жизнь», в «Иллюстрированные новости Лондона», затесавшись в компанию с выдающимися политиками, и даже в западногерманскую прессу, где меня описывали как «junge Dame mit Charme» { Нем. – очаровательная юная дама.} (наверное, в последний раз).

Предложенные мной лозунги отличались прямотой, хоть и не могли похвастаться изяществом: «Голосуй за правых, и что осталось, не уйдет налево». И еще более по существу: «Останови упадок – приведи страну в порядок!» Я почувствовала, что наш труд себя оправдал, когда услышала результаты подсчета голосов в местной школе. Я подрезала лейбористское большинство на 6000. На приеме «Дэйли Телеграф», принадлежавшей лорду Камроузу, в отеле «Савой», куда в те дни приглашались все: кандидаты, члены парламента, министры, деятели оппозиции и сановники, я испытала ту же горькую радость, узнав общенациональный результат: консерваторы свели преимущество лейбористов с 146 до 5 мест. Но это еще не было победой.

Важно упомянуть об одном эпизоде, случившемся в ходе этой кампании. Меня попросили открыть празднество партии консерваторов в Орпингтоне и вопреки моему желанию убедили погадать. Некоторые предсказатели предпочитают хрустальный шар, но эта выбрала бижутерию. Мне было велено снять жемчужные бусы, так чтобы их можно было потрогать и потереть. Полученное из другого мира послание звучало оптимистично: «Ты будешь великой – великой, как Черчилль». Многие политики склонны к суеверности, но это заявление поразило меня своей нелепостью. И все же удача заманчива, все, что обещает ее – желанно. С тех пор я считала свои бусы талисманом удачи.

Повторюсь, результаты выборов 1950 г. были неубедительными. Когда первая радость улетучивается, такие результаты оставляют ощущение подавленности. Не было сомнений, что лейбористы были смертельно поражены и что «coup degrace» (последний удар) очень скоро будет нанесен. В то же время сохранялась неуверенность, и, если я собиралась продвигать свою политическую карьеру, мне нужно было найти округ, в котором реально было бы победить. Но я чувствовала себя морально обязанной снова бороться за Дартфорд. Было бы неправильно вынудить консерваторов искать нового кандидата. Кроме того, было трудно представить, что я смогу вложить столько же усилий во вторую кампанию. Я была ужасно измотана, еще одна кампания в ближайшее время не казалась мне приятной перспективой.

Я решила переехать в Лондон, где нашла очень маленькую квартиру на Сейнт Джордж Сквер Мьюз в Пимлико. Мистер Совард (старший) приехал из Дартфорда, чтобы помочь мне сделать ремонт. Я теперь могла чаще видеться с Дэнисом и в более непринужденной обстановке. Кроме того, я научилась водить машину и обзавелась своим автомобилем. У моей сестры Мюриел был довоенный «Форд Префект», который отец купил ей за 129 фунтов, и он перешел мне. Мой «Форд Префект» стал хорошо известен всему Дартфорду, где я была снова выдвинута в кандидаты, и прекрасно служил мне, пока я не продала его примерно за ту же сумму, после того как вышла замуж.

Парламентские выборы состоялись в октябре 1951 г. На этот раз я срезала еще 1000 голосов у Нормана Доддса и была счастлива узнать, что Консервативная партия теперь захватила большинство с преимуществом в семнадцать голосов.

Во время работы в Дартфорде я продолжала расширять круг знакомств среди крупных фигур Консервативной партии. Я произнесла благодарственную речь в адрес Энтони Идена, когда он выступал на длинном и полном энтузиазма митинге на Дартфордском футбольном поле в 1949 г. На следующий год я выступила в поддержку движения, приветствуя лидерство Черчилля и Идена, на съезде женщин-консерваторов в «Альберт-холле», где сам Черчилль произнес речь. Для меня это было большим событием – лично познакомиться и пообщаться с лидером, чьи слова так меня вдохновляли, когда вместе со своей семьей я сидела возле радиоприемника в Грэнтеме.

В 1950 г. меня назначили представителем АКПВОУ для участия в работе Исполнительного комитета Консервативной партии, что позволило мне впервые оказаться в партийной организации общенационального уровня.

Крупнейшими светскими мероприятиями в моем ежедневнике были приемы накануне парламентской сессии, которые сэр Альфред Боссом, член парламента от Мэйдстоуна, организовывал в своем великолепном доме № 5 на Карлтон Гарденс. Устанавливалось несколько шатров, залитых ярким светом и хорошо отапливаемых, в которых великие и не очень великие, такие как Маргарет Робертс, могли дружески общаться. Сэр Альфред называл себя наследником леди Лондондерри, знаменитой хозяйки приемов Консервативной партии в эпоху между войнами. Трудно было догадаться, что за его беззаботной наружностью скрывался гений, разработавший проекты строительства нескольких первых небоскребов Нью-Йорка. Он был особенно добр и щедр ко мне. В его доме прошла моя свадьба, и именно он провозгласил тост за наше счастье.