Лидия Штерн - Как я свалила из Германии обратно в Россию

Отобедав в одном из пригородных ресторанов и договорившись после прогулки вернуться сюда на чашку кофе, Ханс и я вышли в ухоженный дворик, за которым открывался огромный парк. За парком виднелся лес. Действительно, шикарный ландшафт!

Ханс взял из машины припасенные для встречи фотоаппарат и бинокль, и мы направились на прогулку. Не прошло и двух часов, как Ханс уже знал обо мне очень многое: и о работе, и о том, что в скором времени мое пребывание в Германии заканчивается. Он расспрашивал меня, почти утверждая, что мне наверняка нравится здесь жить и что я хотела бы здесь остаться, – как будто читал мои мысли.

Ухоженные аллеи парка и резной мостик над ручьем напомнили мне Царское Село. Мы шли по дорожке, вьющейся среди лип, когда вдруг Ханс повернулся ко мне и остановился. Улыбаясь, как старый и опытный кавалер, и ничуть не смущаясь, он предложил мне выйти за него замуж.

Это была наша вторая встреча. И я, находясь в состоянии тихого шока, даже не нашла слов для ответа. Оправившись от удивления, я честно сказала ему: «Ты ведь меня совсем не знаешь. Да и я не могу представить себе настоящий брак с человеком, значительно старше меня по возрасту». Ханс ничуть не смутился, а весьма уверенно ответил, что чувствует людей и что сразу понял, какая я на самом деле. По характеру я напомнила ему бывшую супругу. Те же живость, эмоциональность, прямота, смелость и решительность в словах и поступках. И поэтому ему не требуются месяцы и годы, чтобы понять, нужна я ему или нет. Он все увидел сразу. И я ему очень нравлюсь. И еще… он просто хочет мне помочь.

Я была в замешательстве. Я настолько устала от бесконечных встреч с мужчинами, от этой борьбы – постоянно чего-то искать, достигать, добиваться, – что на какой-то момент происходящее в парке мне показалось нереальным. Как будто это и не моя жизнь. Ведь за меня уже все решили, и мне не нужно больше мучительно кого-то выбирать, перечитывать письма, выполнять желания потенциальных партнеров, вести мучительные внутренние диалоги. Погруженная в свои мысли, я с трудом следовала разговору.

А Ханс, видя свою цель и не сходя с курса, продолжал:

– Ну смотри… По окончании визы тебе надо будет уезжать из страны – тут я тебе ничем помочь не могу. Даже если я пойду в иностранный комитет, кто меня там будет слушать? – логично рассуждал он. – Значит, чтобы ты могла легально остаться, нам нужно пожениться. Все очень просто. Если это единственный путь, то надо по нему идти, – обосновал он.

Я все еще не могла прийти в себя от такого поворота событий и не представляла, как надо вести себя дальше.

Чтобы сменить обстановку, я предложила Хансу выпить чашку кофе. Мы вернулись в ресторан… У Ханса было веселое выражение лица, он был оживлен и бодр. У меня же, напротив, мысли роились как муравьи: я думала о том, что все еще люблю циника Генриха, что декабрь так же неизбежно приблизится, как за весной наступило лето, а за теплым летом пришла осень. Я не хотела ни знакомств, ни новой любви, ни новых страхов и переживаний. Мне хотелось только одного: покоя. Но именно этого у меня и не было. Потому что старый дядечка в очках, с ухоженными седыми волосами и длинными пальцами часовщика внес в мою жизнь еще одну дилемму. На сей раз посерьезнее, чем встречи с подходящими мне по возрасту незнамо-чего-хочу-мужчинами. И эту дилемму после объяснения Ханса, что он «просто хочет мне помочь», нельзя было взять и вышвырнуть в мусорное ведро.

Принесли кофе, сухой пирог для Ханса и пирожное для меня. Я молчала. Ханс чувствовал себя если не героем года, то героем дня на все сто процентов! После неожиданного знакомства со мной он снова почувствовал себя молодым, появилось желание жить, море планов и фантазий. Он и в мечтах себе такого не представлял! Да и какие мечты могли быть у скромного немецкого пенсионера, всю жизнь кормившего семью из шести человек, не имеющего ни наследства, ни каких-либо сбережений, ни собственного дома… А тут, на тебе – красивая, молодая, образованная иностранка, которая сразу ему понравилась и которая хочет жить в Германии!

У Ханса не было тех материальных благ, которые он мог бы предложить, скажем, молодой немке. Да ни одна молодая немка и не посмотрела бы на него серьезно. Глаза у Ханса затуманились… Молодая… Такой шанс он упускать не желал. Когда еще такое подвернется? Никогда – он знал это наверняка. И потому был горд своим решением и собственной смелостью. С момента смерти его жены еще и года не прошло – всего семь месяцев. За это время Ханс успел вкусить одиночества и не хотел к нему привыкать. Одиночества Ханс боялся, особенно теперь, видя, какие шансы открывает перед ним жизнь.

Выпили кофе. Я сказала, что нужно время, чтобы подумать над его словами, если, конечно, эти слова серьезны.

– Конечно, серьезны, – ответил окрыленный Ханс. – Когда я увидел тебя в первый раз, мне сразу стало ясно, что я влюбился. Сам этого не ожидал, но это так. Решения я принимаю быстро, резину не тяну. Так же было и с моей первой женой. Поэтому теперь ты должна принять решение. И помни: я хочу тебе помочь… – повторял он свои волшебные слова.

Я понимала, что оказалась в тупике… Как бы там ни было, но от пожилого человека я не ожидала такого молниеносного предложения о замужестве или о «помощи», как он выразился.

«И как, интересно, эта помощь будет выглядеть, если речь идет о совместной жизни? И почему, собственно, Ханс так рвется мне помочь? Ну, хорошо, я ему нравлюсь… – размышляла я. – Но разве это основание принимать такое решение? Что это – помощь Бога или еще одно испытание?»

Тем временем Ханс звонил и интересовался, как дела. Он не был навязчив, но в нем чувствовался, несмотря на возраст, какой-то оптимизм.

В одну из следующих встреч, когда мы сидели после обеда в кафе, Ханс спросил напрямую, что я решу с его предложением. Мне нечего было на это ответить. Я сказала только, что в последнее время на меня навалилось много работы, разных встреч и стрессов, поэтому мне требуется время, чтобы обо всем спокойно подумать. Я сама скажу Хансу о своем решении, дам ответ, которого он ждет. Но для этого мне нужно побыть одной и мы пока не должны встречаться. «У меня и без того от неожиданности происшедшего и всех событий последних месяцев голова идет кругом…» – призналась я Хансу.

Он с пониманием покивал, напомнил о серьезности своих намерений и попутно заметил, что я все время поглядываю на часы, – они у меня то отставали, то шли вперед. Поскольку до выхода на пенсию Ханс был часовщиком, он предложил мне проверить «машину» – российские, с браслетом, механические часы.