Рина Зеленая - Разрозненные страницы

– Вы нам не дали, и мы вам запрещаем наших актеров включать в ваши концерты.

Эти ведомственные «монтекки и капулетти», их драки здорово подрывали экономику обоих учреждений и вообще снижали интерес зрителей, а иногда и художественный уровень концертов, особенно на гастролях. Бывало и так, что филармония посылала на один концерт трех пианистов, которые еще не выполнили концертную норму.

Два соседних стола одновременно с полной ответственностью включали по просьбе заказчика одного и того же актера на одно и то же 15 сентября и в Ногинск (афишный концерт – открытие Дома культуры), и в МЭИ (Москва, Красноказарменная, 15). Все запутывалось так, что никакой Гордий не сумел бы сделать этого лучше.

Иногда ни в чем не повинному актеру за неумение быть одновременно в двух городах выносилось порицание, объявлялся выговор или запрещалось работать в течение месяца.

Ко всему тому, что я писала о системе руководства эстрадой, нужно прибавить еще, что в послевоенные годы появились графики концертов – московский, областной и гастрольбюро. Штаты распухали не по дням, а по часам. И по запискам из министерства (иногда от случайных людей). Количество певиц перевалило за двести двадцать. Причем, будучи однажды включены в штат, они не уходили больше никогда. Их ругали, исключали из программы, они признавались «профнепригодными», но суд их восстанавливал, и они снова ходили по коридорам и требовали от дирекции внимания и назначения их на текущие концерты и на лучшие площадки. Многих из них дирекция боялась (истерики! скандалы!) и включала их выступления в программы, заведомо в ущерб качеству концерта и к недовольству заказчика, что подрывало финансовый план эстрады.

Количество администраторов увеличивалось еще быстрее за счет людей случайных, непрофессионалов. Все, кто никуда не мог устроиться в эстраде, шли на должность администратора. А настоящему администратору необходимо знать многое – не только состав и имена исполнителей, но и специфику различных концертных площадок. И вот рядом с бессовестными невеждами приходилось работать тем, кто отдал годы своей жизни, энергию, силы, талант организации концертов советской эстрады в самые трудные времена.

За все годы моей работы мне не посчастливилось встретить директора, который бы глубоко понимал и любил искусство советской эстрады и актеров. Происходил расцвет эстрады, появлялись целые плеяды талантливых людей, готовых работать без устали, чтобы утвердить на должном месте это, можно сказать, новое искусство, а директора этого не замечали.

Бывали времена, когда на эстраде запрещалось многое. Заведовали литературной работой люди, которые говорили, читая и отвергая тот или другой номер, смешной и остроумный:

– Не годится!

– Нам рано смеяться.

Материал сатиры проходил десяток инстанций. Пока вам его разрешали исполнять (если разрешали), злободневный смысл сатиры уже угасал. Авторы, появлявшиеся на этом горизонте, не получали денег и, промучившись какое-то время, начинали писать бодрые, жизнерадостные тексты. Или переходили в другой разряд – «больших форм», то есть писали для ансамблей Молдавии или для казахов целые программы, которые оплачивались из специальных фондов. Ведь надо было приладиться и как-то работать.

Мастера эстрады пытались привлечь внимание руководства к такому ненормальному положению; в частности, на страницах «Литературной газеты» в сентябре 1952 года говорилось:

«…чтобы… темы превратились в полноценный эстрадный репертуар, необходимо активное творческое сотрудничество писателей…

А вот авторы-то к нам не идут.

Более того, они чем дальше, тем пуще открещиваются от работы для эстрады. Почему? От нелюбви к эстраде? Нет. Писатели-юмористы перестают писать репертуар для эстрады потому, что работа литератора в эстрадном жанре крайне неблагодарна.

О своих удачах авторы вряд ли когда-нибудь прочитали доброе слово. Но зато сколько они претерпели поношений, и притом далеко не всегда заслуженных».

Вот вам один из множества примеров. Как-то газета «Вечерний Киев» опубликовала редакционную статью «На уровне современных требований» – о недостатках в работе украинской эстрады. Об авторах там было сказано так: «Создание репертуара для артистов-декламаторов полностью отдано на откуп таким людям, как Золотаревский, Песочинский, Виккерс, Бахнов и Костюковский, которые не имеют никакого отношения к нашей советской литературе. Эта группа добытчиков при попустительстве руководства эстрады поставляет немало всяких безыдейных интермедий, конферансов, песенок и т. д., чем только засоряет репертуар».

Как очень правильно заявили А. Райкин и Л. Утесов, названные авторы на самом деле были теснейшим образом связаны и с литературой, и с театром, публиковались на страницах самых популярных изданий (кстати, два последних из названных авторов сделали наиболее удачные, популярные, любимые зрителями интермедии для Тимошенко и Березина).

«Почему же критическая дубинка, – спрашивают А. Райкин и Л. Утесов, – обрушилась на головы этих людей? – И сами отвечают на этот вопрос: – Да только потому, что они имели неосторожность написать кое-что для эстрады». Редакция «Литературной газеты» признала, что А. Райкин и Л. Утесов сказали много справедливых слов о рецензентах, «путающих законы жанра, осуждающих смешное на эстраде и требующих от эстрадного представления качеств, ему не свойственных». В защиту эстрады выступали и другие мастера сцены, писатели-юмористы (Н. Смирнов-Сокольский, Б. Петкер, Р. Рыклин). Но все попытки защитить эстраду, пожалуй, ничего не меняли.

Но, несмотря на разгромную критику, на недостатки в руководстве, несмотря ни на что, жизнь продолжалась. По безграничным просторам Союза ехали люди искусства – и преданные донкихоты, терпящие все тяготы и лишения, и люди практичные, знающие себе цену и получающие вознаграждения в виде приказов министерства, и просто честно выполняющие свой долг актеры. И, как семена, брошенные в почву, прорастали повсюду не только интерес и любовь к эстрадному искусству, но и первые ростки эстрадной самодеятельности: каждая гастрольная поездка – всегда встречи, помощь, консультации.

Вот попытка хоть как-то прочертить на глобусе искусства наши пути-дороги. А потом как поехали наши эстрадные программы по всему свету, так и выяснилось, что молодцы наши актеры.

Виктор Шкловский сказал как-то, что юбиляром нельзя стать, юбиляром надо родиться. И правда, я замечала таких людей, созданных быть юбилярами. Вот Утесов – так и хочется праздновать его юбилеи. Я лично была не раз. Даже если юбилей был чужой, а Утесов участвовал в нем, все равно казалось, что это его юбилей. Не потому, что он старался кого-то затмить, а потому, что зал так реагировал на его появление.