Лаврентий Берия - Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание

Я не понял, спрашиваю: «Как это маком?» А товарищ Сталин дулю скрутил, под нос мне сунул и сказал: «А вот так!»

Много за войну было всякого, но не все сказать можно. Да и незачем. В истории главное какой результат и какой ценой. А кто что кому сказал, неважно. Мы много чего друг другу говорили, но главное то, что мы делали, что люди делали.

В капиталистических странах ты сегодня руководишь страной, а завтра только женой командуешь, и то у кого как. Черчилль считался выдающимся лидером, хотя против товарища Сталина кишка у него тонкая, а война кончилась, выборы прошли, и Черчилля скинули. У нас такого нет и не будет.

У нас человек растет по-другому, в конкретном деле. Так что если поднялся и должности соответствуешь, будешь лямку тянуть, пока жив. На пенсию пока никого не отправляли, все на боевом посту. Потому и ответственность по-другому чувствуешь, знаешь, что на том участке, который тебе поручен, ты полный хозяин, но и спрос полный.

В Америке линию не президент определяет, а клуб капиталистов. А у нас линию определяем мы сами. Но главный стержень дает товарищ Сталин. Он умеет посмотреть сразу со всех сторон и заглянуть вперед. В 1944 г. были разные мнения, где наносить главный удар, а товарищ Сталин после Киева сказал: «Следующий год должен стать годом непрерывных ударов Красной Армии. Мы теперь по всему фронту имеем прекрасные плацдармы, так что бить можно со всех позиций. А начнем с Ленинграда».

Тогда маршалы начали возражать, стали доказывать, что положение Ленинграда стабильное, а Ленинград – это фланг фронта, надо бить ближе к центру. Товарищ Сталин послушал, потом говорит: «Немец сейчас только две наши столицы контролирует – Минск и Ленинград. Минск оккупирован, а Ленинград в блокаде. До Минска сразу не доберемся, а Ленинград пора сделать тыловым городом. Мы теперь можем позволить себе роскошь планировать стратегические операции с учетом политического момента. Слова «блокада Ленинграда» пора сдавать в архив истории».

Это сейчас мы говорим: «10 сталинских ударов». А тогда эти удары надо было задумать, обеспечить и все провести с успехом. И все провели. Союзники уже пишут историю Второй мировой войны. Так пишут, что только союзники и воевали. А попробуй за год провести 10 стратегических наступательных операций, когда два года назад одну планировали на Харьков, и та не получилась. А тут 10 ударов за год почти один за другим.

Это такой подвиг, что надо 100 томов написать, и то мало будет. Но товарищ Сталин не торопится. В 1949 г. зашел разговор после нашего испытания Бомбы, что надо по горячим следам написать историю по Атомным делам, товарищ Сталин говорит: «Пишите». А тут был Булганин и говорит, что историю войны тоже надо быстро написать. Но товарищ Сталин не поддержал. Сказал: «Рано, пока собирайте и сохраняйте все документы. Все положите в архивы, а разбираться будут после нас. А то перехвалите себя».

Булганин говорит: «А Лаврентий Павлович себя не перехвалит? Война у всех на глазах прошла, а у него дело секретное, темное, кто проверит, все так, как было написано, или в розовых тонах».

Товарищ Сталин тогда хорошо ответил. Он сказал: «Вот потому, что это дело было секретное, надо будет сразу людям рассказать, чтобы все знали и гордились. Чтобы знали, на что деньги и силы тратить пришлось, что мы за пять лет сделали. А что мы за четыре года войны сделали и без историков все знают».

Потом посмотрел на Булганина, и говорит: «И если честную историю войны писать, не очень она удобной для генералов получится». Сказал, как припечатал, и правду сказал. Но с этим пусть будущие историки разбираются, а архивами мы их обеспечим.

Комментарий Сергея Кремлёва

Выше приведены весьма интересные, на мой взгляд, сведения о том, каким был подход Сталина к освещению современных ему исторических событий, в том числе – событий Великой Отечественной войны. К сожалению, надежды И.В. Сталина и Л.П. Берии на то, что полнота исторических архивов станет залогом и фундаментом объективной истории войны, в послесталинском СССР не оправдались, а в антисталинской «Россиянии» вообще улетучились.

Уже первая – хрущёвская шеститомная – история войны была полна инсинуаций в адрес Сталина и умалчиваний о всём, для Хрущёва и маршалитета неудобном.

Берия из той «истории» почти выпал. «Почти» потому, что дважды его на страницах той «истории», всё же, упомянули, и оба раза – оболгав. Наркому внутренних дел Л.П. Берии приписали запрет на перехват германских самолётов, залетавших в первой половине 1941 г. на нашу территорию, хотя это был общий запрет как для погранвойск, так и для приграничных Особых военных округов.

Кроме того, на Берию свалили якобы «обескровливание» РККА после чисток 1937 г. Но в том году Берия работал в Тбилиси первым секретарём ЦК Компартии Грузии и не имел никакого отношения к ликвидации заговора в армии и к аресту группы Тухачевского – Якира.

Сталин и Берия об архивах тщательно и деятельно заботились. Хрущёв и хрущёвцы начали их деятельно уничтожать. После брежневских, относительно безопасных для архивов, лет наступила пора члена Политбюро Яковлева и генерала от дезинформации Волкогонова, то есть – пора уже горбачёвского уничтожения архивов, дополненного их фальсификацией. Ельциноиды эту линию горбачёвщины лишь укрепили.

Что же до «десяти сталинских ударов», то, пожалуй, не мешает хотя бы кратко напомнить современному читателю, о чём идёт речь.

Десять сталинских ударов – это ряд крупнейших стратегических операций, составивших наступательную кампанию 1944 г. Этот год начался январским ударом наших войск под Ленинградом и Новгородом – на Нарву и Псков.

Второй удар – в феврале-марте, нанесли 1, 2, 3 и 4-й Украинские фронты, разгромив группы армий «Юг» и «А» и отбросив их за Буг и Днестр.

Третий удар в апреле и мае привёл к освобождению Крыма и Одессы, а в июне пришло время для четвёртого удара – в Карелии.

Пятый удар – это знаменитая операция «Багратион» в Белоруссии, когда за июнь и июль была разбита группа армий «Центр», а Красная Армия заняла значительную часть Польши и вышла непосредственно к границам Германии.

В июле-августе войска 1-го Украинского фронта разбили группировку немецких войск на Западной Украине. Львов перестал называться «Лемберг» и вновь стал Львовом. Это был уже шестой сталинский удар, а в августе последовал седьмой удар – Ясско-Кишинёвская операция.

В результате восьмого сталинского удара в сентябре-октябре в Прибалтике, русские войска начали «варить» «уху» в Прибалтийском «котле». Более 30 немецких дивизий были отрезаны от Восточной Пруссии, прижаты к побережью Балтийского моря между Тукумсом и Либавой и затем ликвидированы. Была освобождена почти вся Прибалтика и выведена из войны Финляндия.