Томас Шёберг - Ингмар Бергман. Жизнь, любовь и измены

Потом пришло то самое письмо от Ингмара Бергмана. Такого рода известия предпочитают передавать не устно, глаза в глаза, а спешат записать, отправляют, а затем надеются, что оно не окажется неудачей.

Письму предшествовала большая статья на развороте июльского номера “Векку-Журнален”. В течение некоторого времени за знаменитой парой Бергман – Ларетай охотились журналисты, и в конце концов они согласились на что-то вроде домашнего репортажа, хотя на самом деле все происходило в помпезном отеле “Сильянсборг” в Даларне. Это был классический репортаж, и снимки делал не кто-нибудь, но Леннарт Нильссон, через несколько лет прославившийся на весь мир новаторской фотосерией “Ребенок приходит на свет”.

На обложке Ларетай смотрит в объектив, поразительно красивая. На ней широкополая летняя шляпа. Наискось за ее спиной сидит Бергман в небрежной спортивной рубашке, с довольной улыбкой на лице, взгляд устремлен на мочку ее левого уха, которое он любит ласкать рукой. Фотографии внутри журнала продолжают ту же игриво влюбленную тему – они понарошку ссорятся, смеются, улыбаются, смотрят друг другу в глаза, лежат на пледе в зеленой траве и читают. Эстетика невольно наводит на мысль о роковом романе циркачки Эльвиры Мадиган и лейтенанта Сикстена Спарре.

В целом это чувственное описание чудесного мгновения в жизни двух людей, и, казалось бы, оно не должно пробуждать у Ингмара Бергмана и его матери неприятных ощущений. Но уже текст на обложке вызвал в пасторском доме негодование: “Ингмар Б. – Кэби рассказывают о своей предстоящей свадьбе – Чудесные фотографии”. Можно себе представить, как реагировали Карин и Эрик Бергман, прочитав статью:

Ингмару Бергману, гению режиссуры, предстоит один из важнейших спектаклей в его жизни. На родине об этом лишь перешептывались. Но когда Мальмёский театр приехал на гастроли в Лондон, перешептывания проникли в заголовки крупных газет. Английская пресса во главе с “Дейли мейл” сообщила, что мистер Бергман вскоре вступит в брак с Кэби Ларетай. А в Англии знают, кто такая Кэби Ларетай. Задолго до того, как она стала одной из популярнейших телезвезд Швеции, англичане использовали эту превосходную пианистку, а вдобавок красавицу, на своем телевидении. Однако английскую прессу тревожило, что же теперь станется с выступлениями Кэби Ларетай на музыкальном фестивале в Гастингсе, где будет дирижировать ее бывший муж. Все предугадывали так называемую щекотливую ситуацию. Но тревога оказалась напрасной. Круги, близкие к паре Ларетай – Стэрн, знают, что из-за бесконечных турне этот музыкальный брак фактически распался. Он, талантливый дирижер, работающий с Евлеским городским оркестром и успешно стремящийся к международной карьере, и она, знаменитая пианистка, концертирующая на родине и в особенности за рубежом, – они толком не справлялись с репетиционными стрессами, страхом перед выступлениями, напряжением перед совместными встречами с концертной публикой. Такие вещи изматывают людей в будничной жизни и совершенно непереносимы под одной крышей в Евле. По обоюдному согласию они решили расстаться, тем более что сейчас обоим сопутствует международный успех. Артистические контакты они сохранят, музыкальное сотрудничество не прервется. Слухи о бракосочетании набирают силу, особенно с тех пор как Ингмар Бергман приобрел виллу в Юрсхольме, с красивым местоположением у залива Фрамнесвик, – старинный живописный дом а-ля Mon oncle [31], по его собственным словам. Новоиспеченный домовладелец уже не делает секрета из того, что он и Кэби Ларетай осенью поженятся. Но когда и где – наше личное дело, добавляет он.

Много места журнал отвел описанию Кэби Ларетай. От нее веяло огромной жизненной силой, внешне броская и вместе с тем пикантная – стильная и породистая актриса.

Тонкий, немножко курносый носик придает пикантность ее в остальном чисто классическим чертам. Прямой, высокий лоб говорит о музыкально-математических способностях. Руки – большие и сильные для такой грациозной женщины, как она. […] Она не носит колец и не красит ногти. Из украшений охотно надевает по-южному крупные серьги. Ее жизнеутверждающий смех еще долго звенит в ушах после расставания с нею. Голос теплый, певучий. Наверно, он лучше всего звучит, когда напевает печальную колыбельную.

Эта порция сплетен, инсинуаций и анатомических штудий, хотя и помещенная в благоприличном “Векку-Журнален”, на Стургатан пришлась не по вкусу. “Эрик возмущен, и я думаю, можно было избавить от этого и нас, и всех близких Ингмару по прежним временам”. Родители опять метались между надеждой, радостью и разочарованием. Всего несколько месяцев назад состоялась конфирмация внучки Лены, и в пасторском доме надлежащим образом отметили это приятное событие. Эрик Бергман произнес речь в честь конфирмантки, Ингмар Бергман сказал речь в честь родителей, которую Карин не скоро забудет. Поэтому репортаж в “Векку-Журнален” прозвел эффект холодного душа.

Нетрудно понять, что Ингмару Бергману хотелось объясниться. Он начал письмо с “безгранично огромной” благодарности за родительское поздравление, присланное ко дню рождения. Возможно, опасался, как бы родители не истолковали его превратно: “Это стало вроде как традицией, и я бы здорово загрустил и обиделся, если б в этом году писем не пришло”.

Затем он еще раз поблагодарил за то, как замечательно они все устроили в день конфирмации Лены. “Праздник получился совершенно особенный, из тех, какие в детстве запоминаются на всю жизнь. Чувство близости и защищенности в близости”. Он рассказал, что после съемок “Источника” ужасно устал и отдыхал в “Сильянсборге”, бродил по траве и, лежа в старой лодке, покачивался на волнах посреди Сильяна. Некоторое время он кружил возле подлинной темы, но в конце концов перешел к щекотливой сути:

В середине августа, когда я закончу сценарий следующего фильма, мы опять поедем в “Сильянсборг”. И поженимся, потихоньку, под строгим секретом, без посторонних. Хочу сказать вам об этом сейчас, чтобы вы так или иначе не узнали от других. Я прекрасно знаю, вы оба настроены весьма критически, и, разумеется, есть причины, чтобы высказать множество возражений, особенно если считаешь, что человек не способен изменить свои поступки и мысли. Уверяю вас, я не питаю романтических иллюзий касательно вечного счастья и прочего. Но первый и единственный раз в моей жизни я не одинок. Знаю, с вашей точки зрения это, наверно, звучит как нонсенс, но я говорю, что думаю, невзирая на ваши представления о том, как полагается вести себя в мире. Одиночество все больше завладевало мной, все казалось мне безразличным, лишенным смысла, мертвым. Не знаю, как сложится будущее, но я очень-очень хочу, чтобы оно было прямее и чище прошлого. Пишу об этом, чтобы просить вас: постарайтесь понять и принять происходящее. Не судить и не осуждать. Не обрывать и не затруднять контакты между вами и мной и Кэби. Я просто ужасно боюсь за свои взаимоотношения с родителями. С годами они стали мне очень дороги и важны. Да, и вот еще что: репортаж в “Векку-Журнален” был вынужденным. Чтобы помешать публикации статьи, которую не контролировали, мы решили, что будет лучше и менее рискованно, если напечатают статью, которую мы сможем проконтролировать. В нашей профессии порой приходится выть с волками и из двух зол выбирать меньшее! Буду рад, если вы так или иначе дадите о себе знать. Простите дурной почерк, он почти неразборчивый. Но прошло столько лет с тех пор, как барышня Стерки мучилась со мной.