Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

— Джон Стейнбек — лауреат Нобелевской премии, и права на экранизацию будут стоить как минимум четыреста тысяч долларов. Вас это не смущает?

— Не смущает. Фильм будет по мотивам романа, мы лишь частично используем сюжет.

— Чтобы разговор был предметным, дайте нам синопсис на английском языке.

Написали синопсис (20 страниц) и перевели на английский. Агентство связалось с кинокомпанией «Двадцатый век Фокс» и выясняло, что у них истек срок давности, авторские права на роман вновь у вдовы писателя Элейн Скотт. Они дали нам координаты агента вдовы Энн Роттер и сказали: «Дальше действуйте сами».

Позвонили в Нью-Йорк Энн Роттер. Она сказала, что, прежде чем обсуждать условия, ей надо прочитать сценарий. Мы ответили, что сценарий пока не готов, можем прислать синопсис.

— О'кей, присылайте.

В то время мой сын Кирилл работал в Нью-Йорке, а моя жена Галя гостила у него. Мы послали с «Федерал экспресс» синопсис, и я попросил их встретиться с Энн и объяснить, что фильм будет не экранизацией романа, а по мотивам, и что в России средний бюджет фильма 350–400 тысяч долларов и за авторские права мы можем заплатить 30 тысяч. Галя и Кирилл встретились с Энн Роттер, передали синопсис и сказали все, что я просил. Вечером Энн позвонила Кириллу и сообщила, что наш синопсис, по ее мнению, не дает полного представления о фильме, который мы собираемся снимать. Вдова писателя сама режиссер, трепетно относится к литературному наследию мужа, поэтому лучше всего ей предъявить готовый сценарий или, в крайнем случае, более подробное изложение того, что мы собираемся снимать (картина, снятая по этому роману, ей категорически не нравится). И еще Энн сказала, что хорошо бы показать Элейн какой-нибудь мой фильм.

Кирилл на Брайтоне купил фильмы «Афоня» и «Мимино» с английскими субтитрами, других моих фильмов с субтитрами там не было, и попросил для комплекта прислать еще «Не горюй!» и «Совсем пропащий». Кассет этих фильмов с английскими субтитрами у нас не было, пришлось заказывать в «Совэкспортфильме». Написали подробный синопсис (40 страниц), перевели на английский и переправили все в Нью-Йорк. Через неделю Кирилл сообщил, что Энн фильмы посмотрела и считает, что вдове можно показать все. А вот синопсис вызвал у нее сомнение: слишком много там отсебятины. Вдове это не понравится.

Я, с переводчиком, позвонил Энн и напомнил, что фильм будет не экранизацией, а по мотивам романа, а изменения неизбежны, у нас в России многое по-другому.

— Я это понимаю, — сказала Энн. — Давайте вот что сделаем. Когда ваша жена и сын были у меня, на жене был кулон — стрекоза в янтаре. Стейнбек, когда познакомился с Элейн, подарил ей такой же, только с пчелой, он привез его из своего путешествия в Советы. Элейн этот кулон потеряла и страшно переживала. Будет прекрасно, если вы найдете у себя такой же, и я преподнесу сразу все: фильмы, синопсис и кулон. Элейн будет счастлива! Стоимость не имеет значения, деньги я вам верну.

Кирилл хотел купить кулон на Брайтоне, но пчелу в янтаре не нашел, был только паук и стоил он десять тысяч долларов.

— Ну, что, — спросил я Кушнерева, — кулон будем искать?

— Возьмем кредит. Запишем, как сценарные расходы.

И мы поручили Юре Гусятникову (заместителю Кушнерева) найти янтарный кулон с пчелой. Через неделю Юра доложил, что в Москве с пчелой нет, есть с комаром, стоит пять тысяч долларов. Ему посоветовали съездить в Калининград, там, на месте, все намного дешевле. Я позвонил в Ригу своей ученице по режиссерским курсам Рутте Вельдре. Через какое-то время она сообщила, что нашла янтарный кулон с пчелой, но стоит он очень дорого, 300 долларов, а у нее столько нет. Мы командировали Гусятникова в Ригу, он привез янтарный кулон и подарок от Рутты — рижскую копчушку. Копчушку съели, очень вкусно! А кулон переправили Кириллу в Нью-Йорк, с запиской: «Кирилл, скажи Энн, что это наш подарок вдове великого писателя!»

После долгого молчания Энн Ротер сообщила, что Элейн фильмы посмотрела, больше всех ей понравился «Афоня», она его смотрела второй раз, первый давно, на показе в Лос-Анджелесе. За презент большое спасибо. А теперь неприятное. Синопсис Элейн категорически не понравился, и ее условия такие: 50 тысяч долларов и прокат только в России, на русском языке. Я позвонил Энн и попросил объяснить вдове, что такое решение нас не устраивает. Без зарубежного проката мы ни копейки не вернем!

— Это я ей говорила.

— Энн, может, вдова еще что-то потеряла, мы купим.

— Больше Элейн ничего не теряла. Знаете что, пригласите ее в Союз. После того как она прочла «Русский дневник» Джона, она не раз говорила, что хотела бы побывать в Москве и Грузии.

— Одна, вдвоем, втроем?

— Пусть вас это не беспокоит. Тур Элейн оплатит сама. Надо только, чтобы ее встретили и уделили внимание. Про вашу страну у нас пишут столько всего негативного, что лететь к вам страшно.

— Передайте Элейн, что мы будем рады встретить ее в Москве и покажем все, что она захочет посмотреть.

Через месяц мы получили от Энн Роттер факс: вдова согласна уступить нам авторские права на таких условиях: 30 тысяч долларов, без права дубляжа на английский язык, субтитры возможны, прокат без ограничений. Условия были приемлемыми. Кушнерев с юристом составил договор и принес мне на подпись.

— Юра, садись, чаю хочешь?

— Некогда, Георгий Николаевич. Подписывайте!..

— Юра, только спокойно… Давай подождем немного, что-то у нас сценарий не получается, — попросил я.

— Начинается… — вздохнул Кушнерев.

— Ну, что я могу поделать, Юра?.. Я — такой…

— Вы только поторопитесь, Георгий Николаевич, а то не успеем к лету.

Кушнерев торопил, а я оттягивал. Сценарий не получался. И вовсе не потому, что мы действие перенесли из Америки в Россию, это как раз получилось сразу, сюжет сложился. Но мы поняли, что при переводе на киноязык пропадает очарование прозы Стейнбека, исчезает авторская интонация. Мы пробовали ввести закадровый голос. Все не то. Не получалось. Может быть, не хватило таланта, мастерства, умения, а может, и вообще это невозможно? Те экранизации, которые я видел: и нашу телепостановку со Смоктуновским, и американский фильм с Дональдом Сазерлендом — мне не понравились, по-моему, они не соответствовали роману. И чтобы не было стыдно перед Стейнбеком, если встретим его Там, мы с Сережей решили сценарий не писать.

Между прочим. Мне не будет стыдно, если Там, за облаками, я встречу моего любимого Марка Твена и любимого писателя моей мамы Клода Тилье (по роману Марка Твена «Приключения Гекельберри Финна» я снял фильм «Совсем пропащий», а по роману Клода Тилье «Мой дядя Бенжамен» фильм «Не горюй!»). Хотя мы многое изменили, авторскую интонацию удалось сохранить, это было для меня очень важно.