Вячеслав Фетисов - Овертайм

Июль на Карибах как бы межсезонье, неотпускное время, народу немного. Считается, что там в это время слишком жарко, но нам повезло — пекло, но не очень.

После всех стрессов финала хотелось просто побыть вдвоем пару недель. Лето 1995 года — один из лучших моих отпусков в жизни. Спокойный, тихий и полупустой золотой пляж, море совершенно расслабляет, плюс фантастические рестораны и, как говорят «специалисты», роскошная рыбалка. Сан-Мартин был и голландской колонией, и французской, поэтому вся культура на нем напоминает европейскую.

В отличие от большинства армейцев, я не рыбак, подводной охотой тоже не увлекаюсь. Но у меня, как и у всех, был «случай на рыбалке». Летом, в августе или в конце июля, 1983 года мы готовились к сезону, поэтому сидели на сборах в Новогорске. А мой друг Коля Домарацкий в то время командовал полком под Новогорском, естественно, знал всех и все в этом районе. Он и выведал, что рядом с нами рыбное хозяйство, а у них — пруд, где разводят рыбу для рыбалки высокопоставленных лиц. Они на этот пруд, оказывается, все время приезжали. Правда, не выяснил у Коли, водолазы им насаживали на крючок рыбу или они ее сами ловили?

Как-то после вечерней тренировки Коля предложил отправиться на этот пруд. Поехали Леша Касатонов, я, Владик Третьяк и, конечно, Коля Домарацкий, который взял с собой пару солдат. Пока Коля с местным начальством разговаривал, мы пошли рыбачить, почти как партийное начальство, поскольку Коля взял солдатиков для того, чтобы они наживку нам на крючки насаживали. Я стоял посредине, смотрю — слева Леша, справа Владик таскают одну рыбу за другой. Тот же солдат, вроде бы ту же наживку насаживает, и стоим в двух метрах друг от друга, эти таскают, а у меня — ничего. Я говорю; давайте поменяемся местами. Поменялись. У меня опять ничего, а эти все тащат и тащат. Комары вокруг здоровые гудят, меня всего искусали. Исплевался я весь, исчесался, вместо отдыха только нервы потрепал, и с тех пор рыбалку недолюбливаю, ею не занимаюсь, хотя многие хоккеисты из НХЛ летом рыбачат. Рыбачат в океане и играют в гольф — такой у них отдых.

Через пару недель после Сан-Мартина мы полетели в Москву на Кубок «Спартака». Поиграть, потренироваться, пообщаться с друзьями, обняться с родителями. Возвращение на родину — это всегда как перезарядка аккумуляторов. Это сказано не ради громких слов; я действительно чувствую себя потом намного лучше, эмоциональнее, увереннее, когда провожу какое-то время в Москве.

В Москву мне позвонил генеральный менеджер «Детройта», спрашивает: «Ну как, ты думаешь возвращаться в команду?» Мы вроде уже обо всем переговорили, обсудили, что я хочу, но теперь он все время говорит, что у клуба тяжелое финансовое положение. Я ему: «Вы экономите на ветеранах, а молодым платите сумасшедшие деньги». Он в ответ: «Да, ты прав, но такой сейчас бизнес». Я назвал какие-то свои последние цифры, он обещал перезвонить. И через пару дней мы договорились по-джентльменски, без подписей, я могу считать, что контракт с «Детройтом» у меня есть. Генеральный менеджер подтвердил, что когда я приеду на кемп, то уже официально подпишу годовой контракт.

Контракт на год — это правильно, потому что в моем возрасте надо решать судьбу по самочувствию. Если я считаю, что смогу играть, не сидеть на лавке, а именно играть, приносить команде пользу и иметь какое-то удовольствие от хоккея, то могу подписываться, но только на сезон. Потому что если по каким-то причинам я уже не могу тянуть эту лямку дальше, нет эмоций, нет сил или, не дай Бог, травма, то нет смысла завязываться даже с двухлетним контрактом. Я подписал во время кемпа контракт на год, и так начался у меня второй сезон, сезон 1995–96 годов, в Детройте.

Что такое тренировочный лагерь предсезонной подготовки, коротко называемый кемп? Жизнь в гостинице, как мы, армейцы, жили в Архангельском: подъем утром и массовый бег на физзарядку? Ни в коем случае. Все игроки живут у себя дома, за исключением молодежи, которая приезжает пробоваться из других городов. С ними кемп собирает человек семьдесят, всех, кто на сегодняшний день являются игроками «Детройт Ред Уингз», членами его юниорской команды и играют в фарм-клубе «Детройта» в майнер-лиге. Приезжают еще и так называемые «свободные агенты», игроки, у которых еще нет подписанного контракта, но они стараются его в этом клубе получить. «Свободных агентов» приглашают на кемп без всякой гарантии, но если они понравятся тренеру, то могут подписать так называемый трайаут, то есть испытание на пробу.

В первый день кемпа — медицинское обследование, всевозможные тесты на здоровье. Потом недолгое общее собрание, и начинаются тренировки. В первую неделю игроков разбивают на четыре команды. Обычно молодежь смешивают с ветеранами. В конце первой недели проводится турнир, и тот, кто его выигрывает, получает даже какие-то призы. С первого дня кемпа подготовка идет на льду. Лед и атлетизм, но это уже занятия в зале, где на стене висит программа, и по ней хоккеисты работают. Первая группа идет в зал, вторая отправляется бегать или прыгать, потом они меняются, и все это без тренера, без надзора. Каждый имеет еще и свою индивидуальную программу, где специалистами все расписано по пунктам. После второй недели юниоры уезжают в свои команды, остаются в кемпе две группы; хоккеисты из фарм-клуба и основная команда клуба, команда ветеранов, как ее называют. Кстати, в первую неделю разрешают проводить тренировки только раз в день.

Фарм-клубы, то есть команды-дублеры, играют в низшей лиге, а основная команда — в главной лиге. Две эти команды задерживаются в кемпе еще на неделю и параллельно проводят тренировочные, или, как их здесь называют, выставочные, матчи. Если у фарм-клуба не менее десяти таких игр в предсезонье, то ветераны играют от четырех до шести. Главная цель выставочных матчей — это проверка молодежи, как она готова и что умеет. Через четыре недели после открытия кемпа начинается регулярный чемпионат НХЛ. За неделю до открытия сезона в кемпе уже не более тридцати человек, идет отсев буквально по одному, так как к началу сезона в команде должно остаться 24 человека. Смысл этого правила — защита интересов игроков из низшей лиги, стремящихся попасть в главную лигу.

Допустим, игрок уже три или четыре года играет в фарм-клубе, но его так и не вызывают в основную команду. Тогда он имеет право перейти на вейвер. Вейвер-драфт означает, что хоккеист выставляется «на продажу» и любая команда может его забрать за символическую плату, допустим, за доллар, пять, десять. То есть так у парня появляется шанс, если он своей команде не подходит, попасть в другой клуб, чтобы сыграть в высшей лиге. Когда проходило чествование на «Джо Луис Арене» нашей победы в Кубке Стэнли и каждый говорил несколько слов, Крис Дрейпер обратился к хозяину «Детройта»: «Мистер Илич, вы отдали за меня доллар и сейчас как раз удобное время вернуть вам этот долг». Зал рухнул.