Борис Соколов - Двуликий Берия

Еще в марте 1942 года Берия, основываясь на данных агентуры советской разведки в Англии и США, сообщил о развернувшихся там работах по созданию атомной бомбы. В меморандуме на имя Сталина он писал: «В различных капиталистических странах параллельно с исследованиями проблем деления атомного ядра в целях получения нового источника энергии начаты работы по использованию ядерной энергии в военных целях.

С 1939 года такого рода работы в крупных масштабах развернулись во Франции, Великобритании, Соединенных Штатах и Германии. Они имеют целью разработку методов использования урана для производства нового взрывчатого вещества. Работы ведутся с соблюдением условий самого строгого режима секретности».

Изложив ряд технических деталей британского атомного проекта и описав принципы действия урановой бомбы, Берия также перечислил главные мировые месторождения урана: в Бельгийском Конго, в Судетах, в Канаде и в Португалии. В заключение Лаврентий Павлович предложил: «Принимая во внимание важность и срочность для Советского Союза практического использования энергии атомов урана-235 в военных целях, было бы целесообразно осуществить следующее:

1) Рассмотреть возможность создания специального органа, включающего в себя научных экспертов-консультантов, находящихся в постоянном контакте с ГКО в целях изучения проблемы, координации и руководства усилиями всех ученых и научно-исследовательских организаций СССР, принимающих участие в работе над проблемой атомной энергии урана.

2) Передать с соблюдением режима секретности на ознакомление ведущих специалистов документы по урану, находящиеся в настоящее время в распоряжении НКВД, и попросить произвести их оценку, а также, по возможности, использовать содержащиеся в них данные об их работе».

Иосиф Виссарионович согласился с этим предложением. Но только 11 февраля 1943 года ГКО принял постановление об организации исследований по использованию атомной энергии. Их непосредственным руководителем 10 марта был назначен И.В. Курчатов — глава секретной лаборатории № 2 АН СССР. В сентябре 1943 года Курчатов был избран в Академию наук на специально созданное под него дополнительное место. Позднее Берия говорил заместителю Судоплатова по науке профессору Я.П. Терлецкому о Курчатове: «Это ми его сдэлали акадэмиком!» Курировать находившийся пока еще в зачаточном состоянии советский атомный проект со стороны ГКО было поручено В.М. Молотову. Берия же в этом проекте стал заместителем Молотова по разведке. 7 марта 1943 года, оценивая полученную от разведки информацию, Курчатов писал заместителю председателя Совнаркома М.Г. Первухину: «Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры для последующего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие, весьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых научных и технических путях ее разрешения… Вся совокупность сведений… указывает на техническую возможность решения всей проблемы в значительно более короткий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые еще с ходом работ по этой проблеме за границей».

И уже в записке от 22 марта 1943 года, адресованной ГКО, а фактически — Берии, Игорь Васильевич смог поставить перед разведчиками вполне конкретные вопросы, основываясь всего на одном донесении: «Ознакомившись с американскими публикациями (данными разведки. — Б. С. ) по этому вопросу, я смог установить новое направление в решении всей проблемы урана. Перспективы этого направления необычайно увлекательны…

Бомба будет сделана из «неземного» материала, исчезнувшего на планете… До сих пор в нашей стране работы по трансурановым элементам и, в частности, по эка-осмию (ныне этот элемент называется плутонием, который, вопреки мнению Курчатова, в незначительном количестве все-таки присутствует в урановых рудах. — Б. С. ) не проводились. Все, что известно в этом направлении, было выполнено проф. Мак-Милланом (Калифорния, Беркли)… Можно с несомненностью утверждать, что соответствующий материал у проф. Мак-Миллана имеется…

В связи с этим обращаюсь к Вам с просьбой дать указания Разведывательным Органам выяснить, что сделано в рассматриваемом направлении в Америке…».

И уже в феврале 1944 года по распоряжению Берии для обработки информации по атомной тематике был создан специальный отдел «С». Однако при Вячеславе Михайловиче дело почти не двигалось вперед. В результате Курчатов 29 сентября 1944 г. написал Берии: «В письме т. М.Г. Первухина (наркома химической промышленности, курировавшего атомный проект до Молотова. — Б. С. ) и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ по проблеме урана и об их колоссальном развитии за границей.

В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением новых весьма обширных (3000 стр. текста) материалов, касающихся проблемы урана.

Это изучение еще раз показало, что вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов.

У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943–1944 гг., положение остается совершенно неудовлетворительным (за это время число сотрудников лаборатории № 2 возросло с 25 до 83. — Б. С. ).

Особенно неблагополучно обстоит дело с сырьем и вопросами разделения. Работа лаборатории № 2 недостаточно обеспечена материально-технической базой. Работы многих смежных организаций не получают нужного развития из-за отсутствия единого руководства и недооценки в этих организациях значения проблемы.

Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать указания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможностям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре».

Следствием этого письма и стало то, что постановлением ГКО от 3 декабря 1944 года на Берию было возложено «наблюдение за развитием работ по урану» (так тогда именовался атомный проект).

Бывший начальник отдела «С» П.А. Судоплатов вспоминал: «В 1944 году Хейфец (резидент НКГБ в Америке, впоследствии — член Еврейского антифашистского комитета, арестованный по его делу в 1951 году, но счастливо избежавший расстрела. — Б. С. ) доложил мне и Берии свои впечатления о встречах с Оппенгеймером и другими известными учеными, занятыми в атомном проекте. Он сказал, что Оппенгеймер и его окружение глубоко озабочены тем, что немцы могут опередить Америку в создании атомной бомбы.