Джеймс Донован - Незнакомцы на мосту

В зале чувствовалось напряжение. Вообще-то напряжение является принадлежностью каждого судебного процесса. Адвокат поневоле привыкает к нему, со временем приобретает навык контролировать его и заставлять работать на себя. Однако напряжение никогда не бывает одинаковым. Оно различно в восприятии двух людей и неодинаково при разборе различных дел. Напряжение существует и во время войны, и между раундами бокса, и в зале заседаний правления какой-нибудь фирмы, когда ее директора, собравшись вокруг стола, составляют план кампании с целью задушить конкурента. Было ясно, что напряжение во время суда над Абелем будет совсем иного рода, присущее именно этому случаю.

В зал ввели чисто выбритого и бодрого Абеля, похожего в своем костюме на банкира. Его провели на отведенное ему место — позади нас, за столом защиты. Потом появились присяжные. После этого, когда все было готово к спектаклю, вошел седой ветеран, судья Байерс. После зычного окрика секретаря суда все встали, и судья тихо проскользнул на свой обитый кожей трон с высокой спинкой. Двадцать восемь лет назад президент Гувер назначил Мортимера Байерса на пост федерального судьи, и этой службе он посвятил всю свою жизнь.

— Обе стороны готовы? — спросил судья, внимательно поглядев сквозь очки.

— Обвинение готово, — ответил помощник генерального прокурора Томпкинс.

— Защита готова, ваша честь.

И драма начала медленно разворачиваться.

— Есть маленький вопрос, который, по-моему, следует рассмотреть до выступления свидетелей и сторон, — произнес судья.

Он объяснил присяжным, что прокуратуре стало известно о дружеских отношениях между неким работником ФБР и дочерью присяжного № 5.

— Пожалуйста, поймите, — сказал он присяжному № 5, — что речь не идет о каком-то ограничении ваших прав вообще. Вы освобождаетесь от участия в рассмотрении дела, и ваше место займет запасной присяжный № 1.

— Большое спасибо, — сказал присяжный № 5.

Затем со вступительной речью выступил Томпкинс. Это был худощавый темноволосый человек. В свои сорок четыре года он уже пользовался достаточной известностью. В конце второй мировой войны он выступал в качестве военного прокурора на процессах военных преступников в Сингапуре, затем год работал федеральным прокурором в своем родном штате Нью-Джерси. Под его руководством Управление внутренней безопасности министерства юстиции участвовало в рассмотрении дел, по которым были вынесены сотни обвинительных приговоров.

— Господин судья, господа и дамы присяжные заседатели… наша обязанность заключается в представлении доказательств, собранных следственными учреждениями администрации США с целью подтверждения правильности обвинений, выдвинутых Большим жюри…

Мои коллеги и я осознаем нашу ответственность в деле представления здесь интересов администрации Соединенных Штатов и американского народа. Мы также осознаем свою обязанность защищать права отдельного подсудимого и права всех американских граждан путем тщательного расследования поступков всех тех, кто нарушил наши законы и кто своей деятельностью, возможно, причинил нашей стране неизмеримый вред.

Теперь я хотел бы прояснить одно обстоятельство. Интересы правительства заключаются не в том, чтобы выиграть это дело, а в том, чтобы добиться справедливости. Другими словами, невиновные не должны пострадать, а виновные избежать наказания. В соответствии с этим от своего имени и от имени моих коллег я обещаю вести себя так, чтобы подсудимому было обеспечено судебное разбирательство с соблюдением всех процессуальных гарантий.

Справа от судьи на вращающихся деревянных стульях с подлокотниками и круглыми спинками сидели присяжные и их заместители. Высоко над их головами висели часы, тихо отмечавшие бег времени и напоминавшие судье, когда следовало объявить перерыв.

Слева от судьи, напротив присяжных, спиной к окнам, сидели представители прессы. Здесь присутствовали похожие на присяжных, только гораздо более беспокойные корреспонденты нью-йоркских газет, радио и телевидения, а также с полдюжины иностранных журналистов. Среди них были французский журналист, сотрудники немецкого журнала и одной лондонской газеты и даже работник знаменитого центрального уголовного суда в Лондоне.

Каждый из присутствующих мысленно задавал себе один и тот же вопрос: «Будет ли суд над Абелем справедливым судебным разбирательством?»

— Предъявленные обвинения носят необычный характер, — продолжал Томпкинс, — значение их возрастает, если учесть, что все это происходило в критический период нашей истории. Однако серьезность предъявленных обвинений не делает их трудными для понимания. Утвержденный Большим жюри обвинительный акт несложен, и я ознакомлю вас с ним за несколько минут. Но прежде всего я хочу предупредить, что, хотя этот акт содержит перечень обвинений, он сам по себе еще ничего не доказывает.

По пункту первому Большое жюри обвинило подсудимого в заговоре для осуществления шпионажа, а также в сговоре с другими соучастниками… с целью передачи информации, касающейся нашей национальной обороны…

Далее прокурор изложил содержание обвинительного акта, называя Абеля «подсудимый». Он ни разу не назвал его по имени. В своем резюме он упомянул о всем том шпионском снаряжении, перечень которого, разумеется, должен был произвести впечатление на присяжных: о коротковолновом радиоприемнике, пустотелых контейнерах, «тайниках» в городских парках, крупных денежных суммах, поддельных свидетельствах о рождении и о паспортах.

Затем прокурор сказал:

— Большое жюри предъявило также обвинение в том, что в случае войны между Соединенными Штатами и Россией заговорщики планировали установить тайные радиопередатчики и радиостанции для того, чтобы продолжать передачу информации в Россию.

Имея в виду такие действия, которые можно подтвердить свидетельскими показаниями и приведенные в обвинительном акте в подтверждение выдвинутых обвинений, Томпкинс заявил:

— Я скажу об этом в самых общих чертах, так как, по моему мнению, вы предпочтете услышать показания непосредственно свидетелей, а не через юристов. Как вам известно, только вы имеете право судить о правдивости показаний и давать оценку фактам и только судья может интерпретировать закон.

Показания и дополнительные свидетельства будут даны различными свидетелями. Это будут прямые доказательства. Обвинение представит и косвенные доказательства. Один из свидетелей являлся участником этого заговора, соучастником подсудимого.

Основываясь на своем опыте, я с уверенностью могу сказать, что зашита будет оспаривать показания этого свидетеля.