Тимоти Колтон - Ельцин

Когда съезд собрался на зимнюю сессию (Съезд народных депутатов собирался два-три раза в год), двенадцать месяцев, отведенных Ельцину на кадровые и экономические решения, истекли. Ельцин обратился к депутатам с просьбой утвердить назначение Гайдара на пост премьер-министра, но в ходе голосования, состоявшегося 9 декабря 1992 года, поддержали кандидатуру Гайдара только 467 человек, в то время как против высказались 486 (в работе съезда принимали участие 1068 депутатов, из которых 252 заседали в Верховном Совете). Раздосадованный, Ельцин решил обсудить свое решение с народом. 11 декабря он приехал на Московский автомобильный завод имени Ленинского комсомола, где производили печально известный «Москвич». Из документов правительства он знал, что российские заводы переживают тяжелые времена.

«Но всё это было на бумаге. А здесь, в огромном, пропахшем машинным маслом темноватом сборочном цехе, все накопившееся за год реформ разочарование и недовольство вставало в реальный рост. Рабочие встретили Ельцина молча, раздались только жидкие хлопки, что было для него совершенно непривычно. Не было ни одобрительных возгласов, ни плакатов со словами поддержки. Президент явно занервничал. Рабочие слушали в молчаливом напряжении. Заключительные слова выступления — „Верю в вашу поддержку“ — не вызвали ожидаемого энтузиазма. Заранее подготовленную резолюцию поддержали, но без всяких эмоций» [881] Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина. С. 251. .

Рабочие кричали, что Ельцин должен прекратить конфликт с Хасбулатовым и реанимировать социалистическую экономику. Один из наблюдателей заметил, что если бы руководство завода и профсоюзный комитет не щелкнули бичом, то в поддержку резолюции проголосовало бы всего 10–20 человек. Садясь в служебную машину, Ельцин был мрачнее тучи [882] Вячеслав Терехов, интервью с автором, 5 июня 2001 года. .

Встреча на АЗЛК и поединок характеров с парламентом дали Ельцину отрезвляющий урок. Он провел переговоры с Хасбулатовым, в ходе которых они пришли к вычурному решению выбрать премьер-министра, который работал бы до принятия новой российской конституции. 14 декабря на съезде было выдвинуто 18 кандидатур; Ельцин сократил этот список до пяти, отклонив кандидатуру Георгия Хижи, промышленника из Санкт-Петербурга, который был явным фаворитом депутатов; съезд провел предварительное голосование; президент должен был выбрать из троих ведущих кандидатов и представить его имя на утверждение. 637 голосов набрал Юрий Скоков, 621 — Виктор Черномырдин, 400 — Гайдар. Ельцин поддержал Черномырдина, который и был утвержден 721 голосом [883] Самые большие разногласия возникли по поводу исключения Хижи, с которым Ельцин не хотел работать в тесном контакте. Один из депутатов возразил, что имелось «джентльменское соглашение» о включении его в финальный список, но Ельцин это отрицал. Отвечая на вопросы журналистов после голосования, он сказал: «Нужно же учитывать и мое мнение». Цит. по: Тодрес В. Съезд // Независимая газета. 1992. 15 декабря; Андреев Н., Чугаев С. У Гайдара — голоса искренних сторонников, у Черномырдина — доверие съезда // Известия. 1992. 15 декабря. Хижа вышел из состава правительства в мае 1993 года. . Гайдар, Бурбулис и еще несколько реформаторов были выведены из нового Совета министров. Камикадзе сгорели, а командующий, отправивший их в смертельный полет, остался на посту.

Если у Гайдара, как в 1991 году с энтузиазмом отмечал Ельцин, был минимум «советского багажа», то о Черномырдине, ветеране нефтяной промышленности, основателе и руководителе государственной компании Газпром, которая в 1989 году получила в свое распоряжение все активы Министерства газовой промышленности СССР, сказать такого было никак нельзя. Уроженец Оренбургской области (как и Наина Ельцина), Черномырдин был на двадцать лет старше Гайдара и всего на семь лет моложе Ельцина, с которым они сблизились, когда тот возглавлял Свердловский обком и они вместе курировали прокладку трубопроводов по территории области. После конфликта с Горбачевым Черномырдин отнесся к Ельцину лучше большинства партократов [884] Черномырдин был заместителем министра нефтяной и газовой промышленности СССР с 1982 по 1985 год и отвечал за западносибирские разработки, в том числе и за прокладку нефтепроводов по территории Свердловской области. В интервью он говорил мне, что жил тогда в Тюмени, столице соседней со Свердловской области. В феврале 1985 года Черномырдин был назначен министром и часто встречался с Ельциным в бытность того завотделом и секретарем в аппарате ЦК. В сентябре 1985 года Черномырдин вместе с Ельциным и Горбачевым выезжал на нефтяные промыслы. Будучи членом ЦК КПСС он присутствовал на октябрьском Пленуме 1987 года, где решился в перерыве подойти к Ельцину и пожать ему руку. См.: Черномырдин, интервью с автором, 15 сентября 2000. . В «Записках президента» Ельцин написал: «Нас с Виктором Степановичем объединяют общие взгляды на многие вещи». Президент и новый премьер принадлежали к одному поколению. У Черномырдина были принципы, но он «не витал в облаках» [885] Ельцин Б. Записки президента. С. 326. . Прочно стоящему на земле Черномырдину предстояло стать незаменимой фигурой в политике, в течение более чем пяти лет выполнять обязанности премьер-министра и войти в историю благодаря своей компетентности, хитроумию, необъективности в отношении газпромовской монополии [886] «Виктор Степанович… почти открыто симпатизировал Газпрому, который создавал практически своими руками». См.: Ельцин Б. Президентский марафон. М.: АСТ, 2000. С. 120. и неповторимому косноязычию. Как и Ельцин, Черномырдин развивался в соответствии с духом времени.

Газетные заголовки 1992 года во всей красе показывают, какие препятствия стояли на пути ельцинской программы реформ. Вплоть до насильственного роспуска Съезда народных депутатов осенью 1993 года и навязывания президентской конституции, настроенные против депутаты постоянно следили за Ельциным из-за его плеча и обладали юридической, а зачастую и политической властью, чтобы сорвать его планы. Но одной из самых серьезных его проблем была аморфность исполнительной власти, включавшей в себя вице-президента, на которого нельзя было положиться, главного банкира, более лояльного парламенту, чем Ельцину, и министров и советников, стремящихся набрать очки и перетянуть президента на свою сторону. Крупные производители в России, все еще остающиеся государственными, выпрашивали финансовую поддержку. Зарождающийся частный бизнес набрал силу только в банковской сфере и пользовался этим, чтобы оказывать вредное лоббистское влияние на политику. Банки требовали (и получали от этого колоссальную прибыль) передать им контракты на переводы кредитов из Центробанка в конкретные фирмы и сектора, а также позволить им выплачивать отрицательные реальные процентные ставки вкладчикам, защитить их от иностранных конкурентов и от обязательного страхования вкладов [887] См. по этому вопросу: Treisman D. S. Fighting Inflation in a Transitional Regime: Russia’s Anomalous Stabilization // World Politics. № 50 (January 1998). Р. 250–252. . Хотя население продолжало наблюдать за этим отстраненно, все прекрасно осознавали опасность общественного недовольства; и правительство, и оппозиция по-прежнему считали мнение народа имеющим реальный вес ресурсом.