Евгений Полищук - «Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

В этот момент, со стороны солнца, покрышкинским «соколиным ударом» на них обрушилась шестерка красноносых «аэрокобр». Четверка с ходу атаковала бомбардировщики, пара завязала бой с истребителями. Речкалов с ведомым остались в засаде.

Фадеев с ходу поджег флагмана. Через прозрачный плексиглас кабины неуклюжего «лапотника» было видно искаженное яростью лицо пилота, что-то кричавшего своим по рации. Нетрудно было догадаться, о чем он кричит: атакуют русские асы, нужна помощь, срочная помощь, иначе всем «штукам» здесь будет конец. Его подчиненные в панике уже побросали бомбы в море и повернули на запад.

Четверка Фадеева, разбившись на пары, стремительно выбивала немцев. Не дремали и верхние – один за другим в воду упали два горящих «мессершмитта».

В этот момент подошла вторая волна бомбардировщиков, а с высоты шесть тысяч метров опустилась восьмерка «мессов», прибывшая на помощь. Фадеев подал команду: «Сомкнуть строй», и «кобры» стали в кольцо, прикрывая хвосты друг друга. Напряжение боя достигло кульминации.

У Труда пересохло в горле, все чаще темнело в глазах при резких маневрах. Собрав волю в кулак, Андрей неотступно следовал за Фадеевым, прикрывая своего командира от наседавших немцев.

Одному Вадиму все было нипочем. Казалось, он не знал, что такое перегрузки, усталость и страх. Его могучий бас постоянно слышался в наушниках: то он кого-то подбадривал, то хвалил, радостно комментируя каждую победу. И ребята держались, у них даже появилось второе дыхание.

На пятнадцатой минуте боя с моря подошла группа каких-то новых машин. «Фокке-Вульф-190», – догадался Андрей. С описанием этого самолета они знакомились еще на Каспии.

Искрин с ведомым Сутыриным развернулись было против вновь прибывших. «Ого! – невольно вырвалось у Николая, когда он увидел, как пилот «фоккера» стал живо перекладывать машину с одного виража на другой. – На скорости за ним не угонишься». Он решил поймать его на конструктивном недостатке – неожиданном сваливании «фоккера» в штопор при малой скорости. Резко убрав газ, они быстро подловили одного. «Есть почин! – раздался в эфире радостный голос Сутырина, с удовольствием отметившего, что горящий «Фокке-Вульф-190» врезался в море.

Но рано ребята радовались. Численное преимущество начало сказываться, и постепенно немцы стали прижимать шестерку Фадеева к воде. Вот когда пробил час Речкалова.

– Речкалов! Атакуй! – подал команду Фадеев. Первым же ударом сверху пара «аэрокобр» подожгла «мессершмитт». Остальные шарахнулись в стороны и ослабили кольцо.

– Фадеев! Фадеев! Я голодный! Я голодный!

Андрей Труд напомнил командиру, что горючее на исходе.

– Понятно! – отозвался Вадим. – Домой, браточки!

Резкий переворот и пикирование до бреющего. Андрей приготовился было повторить маневр командира, как тут, прямо перед носом его истребителя, возникло пятнистое, закопченное брюхо «мессершмитта». Недолго думая, он пальнул по нему из пушки и бросился догонять ведущего. Когда он выводил свою машину из пике, горящий «мессер» пронесся мимо и врезался в воду.

Труд осмотрелся. Следом шли пять машин, две вверху. Не хватало одной. Кого же? Оказалось – Дмитрия Сапунова. Все-таки подловили фашисты молодого пилота на вираже, когда он не удержался и отбился от своих, и сбили.

Во влажном небе Новороссийска еще видны были парные следы росчерков истребителей гвардейцев. «Сбили десять, потеряли Диму», – отрешенно думал Труд по дороге домой.

…В конце дня весь полк поднялся на прикрытие пикирующих бомбардировщиков «Пе-2», которые наносили удар по выявленному скоплению наземных войск противника. Две девятки «петляковых» прикрывала четверка Покрышкина.

Едва они отошли от аэродрома, как стал отставать его ведомый Василий Островский. Закапризничал мотор.

– Может, вернешься домой? – запросил по рации Александр.

– Нет, товарищ командир. Хочу драться. С машиной все будет в порядке.

Островский пока редко летал на такие важные задания и, понимая, что звену будет трудно без одного пилота, решил продолжать полет. Да и Александру не хотелось его возвращать: Вася так рвался в бой, так хотел отомстить гитлеровцам за смерть своих родителей, что он просто не смог запретить ему это сделать.

При подходе к линии фронта мотор у Островского задымил и Покрышкин, скрепя сердце, все-таки приказал ему вернуться.

Небо над Цемесской бухтой привычно кишело самолетами. На разных высотах сновали «Яки» и «кобры»; параллельно его группе, на той же высоте, шли другие эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков. Такое количество авиации он видел впервые. Саша не знал, что по решению Ставки Верховного Главнокомандования для восстановления равновесия сил на Кубань, помимо корпуса Савицкого, срочно передислоцировали 2-й бомбардировочный и 2-й смешанный авиационные корпуса.

Пора было начинать боевую работу. «Пе-2» вышли в заданный район и стали в круг. Первую попытку «мессершмиттов» помешать им прицельно отбомбиться по балке тройка «аэрокобр» сорвала довольно быстро.

Закончив бомбардировку, «петляковы» вышли на море для разворота, и вновь, как это бывало уже не раз, на них напали немецкие истребители. Первыми с ними сразилась пара Крюкова, потом пришла очередь Покрышкина. Он решил перехватить парочку «худых», направлявшихся к отставшему от своих «петлякову».

В 3-й группе 52-й эскадры люфтваффе стали вызывать особое беспокойство русские «аэрокобры» с красными обтекателями винтов и красной вертикальной чертой на киле, появившиеся в небе над Таманью в десятых числах апреля. Среди пилотов пошли разговоры, что это прибыло элитное подразделение, состоящее из асов, которые у русских называются «гвардейцами». Очень быстро немецкие пилоты выделили среди них Покрышкина, Фадеева, Крюкова. Их стали узнавать по почерку и номерам машин, написанным на фюзеляже крупными цифрами.

Особое опасение у немецких пилотов вызывал Покрышкин, летающий на «аэрокобре» под номером тринадцать. Атаки его групп были столь внезапны и стремительны, что немецкие пилоты совершенно не могли к ним приспособиться.

Часто со стороны казалось, что над линией фронта никакой единой группы самолетов нет. Так, отдельные пары проскакивают на противоположных или пересекающихся курсах. И вдруг откуда ни возьмись атаку производит группа и тут же вновь исчезает. Со своими пилотами Покрышкин разгромил уже несколько эскадрилий истребителей, не считая сбитых бомбардировщиков. Все отдавали себе отчет, что это только начало. Главные бои еще были впереди.

Всех пилотов предупреждали быть предельно внимательными в воздухе и сразу сообщать по рации, если будет замечена машина под номером тринадцать.