Евгений Полищук - «Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

Но Березкина, по его мнению, следовало отправить обратно в запасной полк. Какой из него истребитель – машину пилотирует, как свой «кукурузник», шарик скольжения у него без движения, взлет и посадка мягкие. Покрышкин смотрел, смотрел, потом решительно заявил:

– Слезай! Ты что – молоко возить собрался или воевать? Так летают школьники, а не истребители! Понял? Иди походи по аэродрому, присмотрись, как другие летают, а потом еще раз попробуем…

Березкин чуть не заплакал от обиды. С восьмого класса он начал мечтать об авиации, стал заниматься спортом для укрепления мышц, добился, чтобы его приняли в аэроклуб и, наконец, стал пилотом. Вроде бы неплохо освоил «кобру», и на тебе, обратно в запасной полк.

– Не расстраивайся, Славик, – утешал друга Костя Сухов. – Еще не все пропало. Ведь он же не поставил вопрос о немедленном возвращении в запасной полк. Так? Он только сказал – иди присмотрись. Значит, у него есть на тебя виды. Согласен? А раз так, значит, надо налечь на учебу. Забудь, чему тебя учили в аэроклубе, всем этим дамским штучкам… Машиной нужно управлять по-мужски, решительно и резко, чтобы она чувствовала твердую мужскую руку. Понял?

Костя не заметил, как стал подражать Покрышкину в его манере говорить с человеком. А Слава, горько переживая, что завтра-послезавтра его друзья пойдут в бой, а он останется на аэродроме «волам хвосты крутить», и не подозревал, что Покрышкин просто применяет в отношении его своеобразный воспитательный прием. Считал, что каждый человек должен пробивать себе дорогу своим трудом, и чем с большими трудностями он столкнется, тем злее будет, и это пойдет ему на пользу в этой страшной войне. Бесцеремонно убрав молодого летчика с самолета, он раззадорил его, а теперь наблюдал, как он себя будет вести и что будет предпринимать.

Меж тем молодежь постигала секреты летного мастерства. Пуская учеников себе в хвост, Покрышкин показывал им свои приемы ухода из прицела противника, заставляя при этом каждого четко повторять все свои эволюции.

Улетая на очередное задание, он оставлял ребятам свой уже порядком истрепавшийся альбом и приказывал разобрать очередные фигуры, подготовить к его возвращению вопросы. Через час и двадцать минут, объявлял он, занятия будут продолжены. И точно, через час двадцать его машина заруливала в капонир, Покрышкин выбирался из кабины на крыло, вытирал вспотевший лоб, брал из протянутой Гришей Чувашкиным пачки папиросу, делал для успокоения несколько глубоких затяжек, потом говорил технику:

– Нормально. Тяпнул «месса»… Можешь нарисовать еще звездочку.

Потом спрыгивал на землю, отходил в сторонку, чтобы не мешать специалистам, подготавливающим истребитель к очередному вылету, и начинал разбор полета с летчиками своей группы.

Каждый из них докладывал: что делал, что видел, на что обратил внимание. Молодежь слушала одного – завидовала: какой дерзкий, смелый; слушала другого – недоумевала: переоценил противника, третьего – «слона» не заметил. А ведь все они обсуждали один эпизод.

Наконец наступала очередь Покрышкина: короткими, точными фразами он оценивал прошедший бой, его сильные и слабые стороны, указывал, кто и как вел себя во время схватки, кто добился победы или преимущества над противником, разъяснял, в чем оно выразилось, отмечал, кто допустил ошибки и какой маневр надо было осуществить, чтобы уйти от немца. Молодежь слушала и восторгалась – вот это класс!

Потом Покрышкин шел докладывать командованию полка о результатах вылета, а молодежь его сопровождала, пока пути их не расходились: он на КП, они – в класс, который в Поповической назвали академией в землянке.

– Так как ты стал кавалеристом, Сухов? – неожиданно спросил Покрышкин, когда они в очередной раз возвращались с разбора полета.

– Давай, Костя, расскажи со всеми подробностями, – предложил Александр Клубов. – О верблюдах, о фотографии…

– А вы разве слышали об этом? – удивился Покрышкин.

– И не один раз, – со смехом подтвердил Виктор Жердев. – В резерве, бывало, сидим, делать нечего, мы то и дело упрашивали его: расскажи, Костя, как ты воевал на верблюдах.

Сухов не стал ломаться. Как только друзья умолкли, он приступил к повествованию:

– На гражданке я занимался фотографией в артели «Красный фотограф» в Новочеркасске…

Ребята тут же по ходу начали вставлять различные словечки, но он не обращал на них внимания. Стал рассказывать, как мечтал об авиации, как пошел в райком комсомола, когда ему исполнилось семнадцать, и выпросил путевку в Ростовскую авиационную школу. Уже во время войны его послали в Ейское училище морской авиации, окончить которое он не успел – немцы подошли к Кавказу и пришлось эвакуироваться. К этому времени немцы взяли Ростов. Из курсантов срочно сформировали батальон и отправили его на передовую. Так Костя попал в кавалерию, в корпус Кириченко. Воевал на Черных землях пулеметчиком. По калмыцким степям их часть передвигалась на верблюдах. Ребята тут стали спрашивать, не плевались ли верблюды, но Костя невозмутимо продолжал свой рассказ… Его ранило. Когда лежал в госпитале, пришел приказ: всех летчиков, оказавшихся в пехоте, вернуть в авиачасти. Так он и остался в летчиках рядовым солдатом. Эту историю он рассказывал уже не одному начальнику, но никто ему не верит…

Молодежь остановилась; им пора было поворачивать к своей землянке. Минут через двадцать вернется майор и начнутся занятия.

Теперь они регулярно изучали конструктивные особенности и вооружение немецких самолетов, тактику немецкой авиации. Пользуясь моделями самолетов, сделанных умельцами-техниками, они разыгрывали различные варианты воздушных боев, отрабатывали наиболее выгодные маневры при атаке и обороне.

– Нам навстречу летит девятка «юнкерсов», – давал очередную вводную Покрышкин, вспомнив одну из своих схваток над Крымской. – Клубов, ты ведущий шестерки истребителей. Твое решение?

Клубов объясняет, как он думает организовать атаку.

– Схватка уже началась. Из облаков вываливается шестерка «мессершмиттов». Твое решение?

Чаще всего он разбирал отдельные поучительные бои, проведенные истребителями 16-го полка. На занятия часто приходили Пал Палыч Крюков, Сергей Лукьянов. Покрышкин нередко ссылался на их боевой опыт на занятиях по тактике боя. Если разбирал ошибки какого-то летчика, фамилию старался не называть. Щадил его самолюбие.

Майор постоянно учил молодых ориентироваться в пространстве, в происходящих событиях, мгновенно реагировать на действия противника. «Ищите немца. Не он вас, а вы его первыми должны найти. Внезапность и инициатива – это победа. Атакуйте смело, решительно. Маневрируйте так, чтобы обмануть, перехитрить врага. Если не сбили – сорвите его замысел. Этим вы уже многого достигнете!» – толковал им майор. Молодые были в восторге. «Наш Суворов в воздухе», – называли они его между собой.