Джонатан Стейнберг - Бисмарк: Биография

Виндтхорст первенствовал в рейхстаге и католической центристской партии в продолжение двадцати четырех лет, не занимая государственного поста и не стремясь к нему. Он удерживал пальму первенства исключительно благодаря уникальным свойствам своей личности и этим напоминал Бисмарка с одним лишь существенным различием: у одного из них были принципы, а у другого они отсутствовали. Не найти лучшего примера действия закона непреднамеренных последствий, чем переворот, совершенный Бисмарком в 1866 году решением избрать германский парламент прямым, всеобщим и тайным голосованием мужской части населения. Оппозиционную католическую партию, возглавлявшуюся гномом-гением, к 1871 году в рейхстаге уже представляла целая сотня депутатов. По иронии судьбы основную оппозицию Бисмарку в шестидесятых – начале семидесятых годов составляли ганноверцы, чего могло и не быть, если бы он не аннексировал королевство Ганновера. Георг фон Финке, давний неприятель Бисмарка, на исходе 1867 года с удовлетворением спрашивал католика-депутата Августа Рейхеншпергера (1808–1895)56:

...

«Знаете ли вы, что теперь с нами трое самых толковых людей? Все трое – полоненные ганноверцы. Один из них – Беннигсен, очень умный человек. Другой – Микель, он еще умнее. А третий – Виндтхорст, который умнее их обоих»57.

Начался 1868 год, но Бисмарк все еще ни на шаг не продвинулся в решении главной проблемы – объединения Северо-Германского союза с южными государствами и создания общих институтов исполнительной власти. Штош, констатируя необходимость в имперском кабинете, писал новеллисту Густаву Фрейтагу в марте 1868 года:

...

«Бисмарк наломает дров, если его не остановить. Не могли бы вы запустить в прессу статьи, утверждающие пользу имперского кабинета? В нашей борьбе за пост имперского военного министра Бисмарк признает правоту Роона. Он дает ему все полномочия, но не положение. Такая же ситуация с министерством торговли. Нужен и имперский министр финансов. Тогда намного легче было бы решать вопросы объединения»58.

Штош был прав, но Бисмарк не желал ни с кем делиться властью. Из-за его деспотических наклонностей имперская Германия так и существовала без надлежащего кабинета и вступила в Первую мировую войну со всеми дефектами, которыми наградил ее Бисмарк и которые так тревожили его дальновидных современников.

В Пруссии идея совместного обучения детей протестантов и католиков непременно должна была вызвать оппозицию католической церкви. 6 февраля 1868 года кардинал, граф фон Ледоховский, архиепископ Позена и Гнезена (Познань и Гнезно), выпустил эдикт духовенству, призывающий святых отцов противиться введению совместного школьного обучения. Президент провинции фон Хорн, префект Позена, попросил министра по делам религии фон Мюлера приструнить кардинала. Бисмарк вмешался в конфликт и запретил министру предпринимать какие-либо действия:

...

«Я не могу этого допустить… Без сомнения, в эдикте содержатся определенные моменты, которые, по мнению протестантских властей провинции и Oberprsident фон Хорна, не могут быть игнорированы, но не следует забывать и то, что граф Ледоховский как католический архиепископ не может ни писать, ни говорить по-другому. На мой взгляд, самое лучшее в такой ситуации – промолчать и принять такие практические меры по вышеупомянутой проблеме, какие местные администрации считают целесообразными»59.

Уклончиво-прагматический ответ Бисмарка – не будить спящую собаку – не мог предотвратить неизбежный конфликт между церковью и государством. Если война с Францией зависела в основном от Бисмарка, то ратоборство с Римской католической церковью имело к нему лишь косвенное отношение. Оно началось мощным наступлением Ватикана. 29 июня 1868 года Пий IX отправил приглашения на Ватиканский собор. Первый Ватиканский собор [64] приобрел недобрую славу среди либералов Европы тем, что принял «догмат о папской непогрешимости». Собственно, с этой декларации и начался так называемый Kulturkampf , доминировавший в политической жизни объединенной Германии Бисмарка в первые годы. Он стартовал в Италии еще до того, как Бисмарк взялся за наведение порядка в религиозной сфере. Итальянское королевство твердо решило сделать Рим своей столицей и отделить церковь от государства. Борьба церкви и государства за власть над мирянами, развернувшаяся на передовой линии Kulturkampf , охватила Италию, Францию, Германию, Швейцарию и Австрию.

Главным событиям предстояло случиться в 1870 году. 8 декабря 1869 года начались сессии Ватиканского собора. 18 июля 1870 года на IV сессии была оглашена Первая догматическая конституция о церкви Христовой. Четвертая глава конституции, называвшаяся «О непогрешимости вероучения Римского понтифика», гласила:

...

Мы наставляем и определяем как богоданный догмат то, что, когда Римский понтифик говорит ex cathedra [65] , то есть когда,

а) исполняя обязанности пастыря и учителя всех христиан,

б) посредством своей верховной апостольской власти

в) устанавливает учение относительно веры и нравственности, которого должна придерживаться вся церковь, он обладает по божественной милости, дарованной ему блаженным Петром, той непогрешимостью, которой Господь и Искупитель наделил Свою церковь в определении учения относительно веры и нравственности60.

Новый церковный догмат вызвал негативную реакцию как в самой Римской католической церкви, так и за ее пределами. Многие католики по соображениям здравого смысла не могли согласиться с непреложностью такого постулата. Они отделились от Рима и основали движение, получившее название Старокатолической церкви.

Первые выборы, проведенные 8 июля 1868 года в Вюртемберге по принципу всеобщего избирательного права, породили народно-демократическую партию и великогерманский союз: обе партии стали активными оппонентами вступления Вюртемберга в Северо-Германский союз61. Объединительный процесс застопорился, что вызвало недовольство политикой Бисмарка. Роггенбах сообщал королеве Августе летом 1869 года из Берлина, куда он прибыл на заседание Zollparlament [66] : «Ни для кого не секрет, что граф Бисмарк не только вновь занемог из-за навалившихся на него неприятностей, но и на самом деле не знает, как преодолеть смятение, возбуждаемое институциональным хаосом»62.

«Институциональный хаос» – пожалуй, самая верная характеристика ситуации, сложившейся в государственном министерстве. В продолжение не одного месяца Бисмарк требовал от Эйленбурга переустроить структуру управления страной с учетом новой, разросшейся Пруссии, но так ничего и не было сделано. Бисмарк винил во всем Эйленбурга, полагая, что ему мешают заняться делами частые болезни – тот самый случай, когда горшок котел сажей корит. 19 января 1869 года он писал Эйленбургу: