Джонатан Стейнберг - Бисмарк: Биография

21 декабря 1872 года король принял отставку Бисмарка с поста министра-президента Пруссии и правительственным постановлением освободил его от занимаемой должности. Его преемником стал Роон, прослуживший в этой роли одиннадцать мучительных месяцев. Ослабленный хронической астмой, стойкий солдат держался до конца, пока не свалился с ног, уйдя в отставку 5 октября 1873 года.

23 октября 1873 года кайзер и Бисмарк возвращались с Всемирной выставки в Вене, и в пути за непринужденной беседой Бисмарк дал согласие на предложение Вильгельма снова взять на себя руководство государственным министерством. 4 ноября Бисмарк официально вступил в должность министра-президента, попросив его величество назначить либерала Отто Кампхаузена (1812–1896), преемника фон дер Хейдта на посту министра финансов, вице-президентом министерства, а своего друга Морица фон Бланкенбурга – министром земледелия. Генерал от инфантерии Георг фон Камеке (1816–1893) был назначен военным министром 9 ноября 1873 года, прослужив на этом посту десять лет. Остальной состав кабинета не изменился, правительство стало слегка более либеральным после ухода из него фон Зельхова и Роона. Последний «министр конфликта», граф Эйленбург, продержался до 1878 года102.

В 1873 и 1874 годах отношения Бисмарка с консерваторами продолжали ухудшаться. Окончательный разрыв произошел, когда Бисмарк, вспылив на сессии рейхстага, обрушился на еженедельник консерваторов «Кройццайтунг», заявив: «Все, кто получает и платит за «Кройццайтунг», косвенно участвуют во лжи и клевете, распространяемой этой газетой, в клевете, растиражированной прошлым летом о высших государственных деятелях рейха без малейших доказательств»103. 26 февраля 1876 года четыреста самых известных консерваторов, назвавших себя Deklaranten , подписали декларацию в защиту газеты «Кройццайтунг», возобновив на нее подписку. Ганс Иоахим Шёпс писал: «Это был цвет гвардии старых прусских консерваторов, многие из которых были выходцами из Старой марки [87] и Померании, личными и идеологическими друзьями канцлера, среди них – и Адольф фон Тадден, поставивший рядом с подписью – «с болью»104. Примечательно, что Ганс фон Клейст отказался подписывать декларацию105.

Разрыв с прежними соратниками сохранялся долго. Спустя четыре года Хильдегард Шпитцемберг, навещая Бисмарков, сделала для себя интересное открытие:

...

«У княгини имеется полный список Deklaranten , составленный в алфавитном порядке, то есть всех тех, кто подписал декларацию в защиту «Кройццайтунг», которую раздраконил князь. Все они считаются личными врагами, которые никогда не будут прощены, и их визитные карточки будут игнорироваться»106.

18 января 1875 года открылась очередная сессия прусского ландтага, на нее прибыл посыльный из министерства иностранных дел и вручил национал-либералу Кристофу Тидеману записку от князя Бисмарка, приглашавшего получателя прибыть в резиденцию князя в министерстве иностранных дел к 9.00 вечера того же дня. Тидеман записал в дневнике: «Как все странно. Я сломал себе голову, пытаясь весь день найти объяснение этому невероятному приглашению»107. Ничто в его прошлом не давало даже намека на какую-нибудь версию. Он родился 24 сентября 1836 года в Шлезвиге и изучал право в расчете получить место на датской государственной службе. Когда Шлезвиг стал прусским, Тидеман плавно перешел на прусскую государственную службу и вырос до ландрата (главного администратора) Меттманского округа, вошедшего в Пруссию в 1816 году после Венского конгресса. Его избрали депутатом прусской нижней палаты, он приобрел вес и авторитет, но вовсе не считался влиятельной фигурой в партии. Ему еще не было и сорока лет.

В 8.45 герр Тидеман появился в министерстве иностранных дел. Вот что он написал по этому поводу в дневнике:

...

«Я должен был прождать четверть часа в большой комнате, едва освещенной единственной лампой и служившей, видимо, столовой. Пунктуальность в этом доме, похоже, соблюдалась неукоснительно. Слуга объяснил, что не может доложить обо мне до девяти, поскольку меня пригласили на девять и ни на минуту раньше. Я занимался тем, что разглядывал китайские гобелены на стенах.

Кода часы пробили девять, меня провели в рабочий кабинет князя. Он поднялся из-за стола, протянул для приветствия руку и жестом пригласил сесть напротив. Из темноты вышел «имперский пес» Султан, обнюхал меня подозрительно и, удовлетворившись, снова улегся у камина. Князь спросил – курю ли я? – что я с радостью подтвердил. Он дал мне сигару, а сам задымил трубкой. Попытаюсь воспроизвести разговор дословно:

Он: “В министерстве внутренних дел подготовлены несколько законопроектов, которые я должен доложить его величеству через пару дней. Они касаются организации гражданской администрации в западных провинциях, структуры провинций, округов и общин. Просмотрите эту кипу и сопутствующие памятки. Непросто прочитать все это. Я был не совсем здоров, три ночи подряд не спал и более или менее ничего не ел”»108.

В сущности, Бисмарк поручил Тидеману сделать за него то, чем он не хотел заняться сам: осмыслить преобразование структуры местных органов власти в западных округах Прусского королевства. Тидеману эти проблемы были знакомы и по работе главой администрации в Миттемане, и по службе в парламентской законодательной комиссии. Он изложил свои взгляды, а Бисмарк сделал пометки. Князь сухо заметил: в отличие от своих коллег в правительстве он как землевладелец знает все прелести прусской бюрократии с ее страстью к совершенству. Тидеман, судя по дневнику, обладавший острым умом и чувством юмора, дал на все вопросы Бисмарка исчерпывающие ответы, именно те, которые канцлер и хотел услышать. Прежде всего, не переборщить с демократией при организации новых учреждений власти.

Тидеман, которому предстояло провести в обществе великого человека следующие пять лет, так и не смог привыкнуть к его образу жизни. Наличие огромных ночных горшков свидетельствовало о неимоверном количестве еды, подаваемой и поглощавшейся за столом князя. Дневниковая запись от 22 января 1878 года, например, свидетельствует:

...

Меню на 22 января 1878 года:

Устрицы, икра

Суп из оленины

Форель

Сморчки

Копченая грудка гуся

Кабан в камберлендском соусе

Седло оленины

Яблочные оладьи

Сыр и хлеб

Марципан, шоколад, яблоки109

Бисмарк не только легко гневался, но и поддавался эмоциям. Когда Султан, «имперский пес», умер в Варцине в октябре 1877 года от сердечного приступа, канцлер был безутешен:

...

«Он беспрестанно говорил об умершем псе, корил себя за то, что ударил его незадолго до смерти. Он истязал себя мыслями о том, что пес, возможно, из-за этого и умер. Он винил себя за жестокое и грубое обращение со всеми, кто вступает с ним в контакт, каялся и скорбел по животному»110.