Раиса Орлова - Поднявший меч. Повесть о Джоне Брауне

Редпат слушал внимательно — до чего же любопытный старик; слушал увлеченно — этот воин-оборванец — отличный оратор, нет, пожалуй, скорее, проповедник, опытный и страстный.

Прошло немного дней. Молодой журналист неотступно ходил за Брауном, слушал его жадно, истово, спешил записывать, чтобы не упустить ни слова. Слушал, убеждаясь: вот она, правда, за которую необходимо бороться вопреки сомнениям, даже вопреки собственной милосердной совести…

Ради этой правды нужно жить и стоит умереть.

В лагерь Брауна ежедневно приходили гонцы или друзья. Капитан Шоур, командир отряда «стрелки из Прери-Сити», принес тревожные вести: большой отряд миссурийцев разбил лагерь в дубовом лесу Блэк-Джек.

Новобранец из Поттавотоми рассказывал подробно, как миссурийцы громили и жгли дома, угоняли скот, вытаптывали посевы. И все это на виду у федеральных войск, наблюдавших за погромами со своих биваков.

Браун слушал, нахмурившись.

— На федеральные войска надеяться не приходится. Мы можем надеяться только на себя самих. В нескольких милях от нас — враг, хищный зверь готовится к прыжку. Мы должны предупредить прыжок.

— Но там не меньше сотни головорезов, сэр, почти все верхом, провизия и боеприпасы на фургонах. У вас — дюжина конников, а пеших и того меньше, повозок нет, у капитана Шоура хорошо если десятка три наберется и всего два фургона… Враг вдвое сильнее нас.

— Значит, мы должны действовать вдвое решительней и, главное, внезапно. Застичь врасплох. Ударим завтра же.

На следующий день утром отряд Брауна, как условились, прибыл в Прери-Сити. Их ждали стрелки Шоура, все вместе отправились молиться, маленькая деревянная церковь не вмещала воскресных посетителей. Часть гвардейцев осталась снаружи, через открытые двери слушали проповедь и подпевали псалмам, заглушая лай собак в ближних дворах.

Они с капитаном Шоуром сидели на передних скамьях и громко вторили хору девушек в белых чепцах.

Сзади кто-то тронул Брауна за плечо. Не оборачиваясь, он отклонился назад… Шепот в ухо:

— Капитан, ваши парни взяли пленных.

Он допел стих псалма. И вместе с Шоуром осторожно вышел из церкви. В дальнем конце площади — толпа, мальчики вели в сторону трех оседланных лошадей.

Двое из пленников были миссурийцы из того отряда, который зашел в рощу Блэк-Джек, третий — их случайным попутчиком.

Миссурийцы рассказали, что в их отряде пятьдесят всадников и шесть фургонов. Ими командует капитан Генри Клей Пейт, он — корреспондент «Миссурийского Республиканца», но отряд подчинен также помощнику федерального шерифа. Они пришли наводить порядок и уже участвовали в облавах на противников рабства. Там захватили в плен двух сыновей старика Брауна, их передали федеральным войскам. Есть приказ об аресте самого Брауна, других его сыновей и еще нескольких аболиционистов. Пока захватили только одного священника Мура…

В толпе зашумели. Мур был местным жителем. Его сыновья, бойцы отряда требовали немедленно выступать. Браун сказал, что необходимо дождаться темноты, двигаться ночью и атаковать на рассвете.

Хотя отряд Шоура стал многочисленнее — к вечеру набралось уже сорок стрелков, — но он сам предложил, чтоб объединенными силами командовал Браун.

— Прошу вас, сэр, вы старше, опытнее…

Ночевали в лесу по пути к лагерю противника, костров не разводили. Когда начало светать, оказалось, что отряд заметно сократился. Шоур смущенно признался, что несколько человек вернулись еще с пути — вспомнили, что у них дома неотложные дела.

Двинулись дальше, ведя лошадей на поводу. Браун и Шоур вышли вперед. Лагерь миссурийцев был на пологом холме, поросшем редкими, мощными дубами, недаром называлось это место «Блэк-Джек» — дубина.

Кругом стояли фургоны, за ними виднелись палатки, а выше, почти у гребня холма, — коновязи — не меньше полусотни лошадей и мулов.

Браун распорядился:

— Лошадей привязать к деревьям здесь, в овраге. Ты, Фредерик, и ты, — он указал на одного из молодых стрелков Прери-Сити, — остаетесь с лошадьми. Вы, капитан Шоур, ведите ваших людей налево, это будет подальше, но зато у ваших у всех винтовки Шарпа, они бьют издалека, а у нас гладкоствольные, мы зайдем справа. Сколько у вас зарядов?

— Винтовочных по дюжине есть у всех, кое у кого больше.

— Мало, капитан. Ведь не на куропаток охота. Внимание, джентльмены. Вы будете наступать с севера, мы с юга. Враги на холме, когда солнце начнет всходить, они будут хорошо освещены, а мы внизу, в тени. Нужно разбить их, пока не наступит день. Помните, целиться пониже, в ноги, тогда вернее попадете. Стреляйте только наверняка. Берегите заряды. Вперед!

Отряды разошлись. Браун вел своих цепочкой по кустам. Испуганно вспархивали птицы. Лес просыпался до времени, птичий гомон то взрывался, то затихал.

— Если бы там были индейцы или охотники, они б уже давно заметили опасность.

С холма ударил выстрел.

— Заметили. Но нам еще далеко. Без команды не стрелять.

Слева захлопали резкие выстрелы винтовок Шарпа… Один за другим.

— Торопятся. Издалека начали. Вперед, быстрее.

С холма отвечали залпами. Вспышки дальних выстрелов — багровые, оранжевые длинные пучки огня, поближе — клубы черно-белого дыма. Над ними темные кузова фургонов, еще выше четкие силуэты конских голов и спины, испуганно дергающиеся на красновато-зеленом фоне рассвета.

Пальба на севере стала затихать. Сзади окликали. Голос Шоура.

— Капитан Браун, у нас один тяжело ранен… Его унесли четверо. Другие расстреляли уже все заряды. Что делать?

— Те, у кого еще остались… Нет, те, кто еще может сражаться, пусть возьмут у нас, из наших запасов. Возвращайтесь туда, стреляйте пореже, постарайтесь метко. После каждого выстрела переходите на другое место. Сейчас начнем и мы. Не падайте духом… Вот поглядите, там уже несколько миссурийских героев седлают коней — удирают… Оуэн, передай всем — стрелять по лошадям и мулам, вернее попадете и вызовете смятение… Вы четверо идите влево, а вы отправляйтесь за подкреплением, постарайтесь вернуть тех, кто просто испугался… Объясните им, что покидать товарищей в бою стыдно… Ага, вот заговорили и наши карабины… Вперед, джентльмены!

Они подошли к лагерю шагов на сто — сто пятьдесят. Бойцы Брауна перебегали между кустами и деревьями, стреляли неторопливо… На холме испуганно ржали, метались кони и мулы… Из-за фургонов крик:

— Помогите, я истекаю кровью…

Браун с колена, тщательно прицелясь, выстрелил в ушастого мула, тот взбрыкнул, стал рваться, лягать привязанных рядом коней. Оторвалась одна лошадь, потом другая, и обе поскакали к лесу.

Миссурийцы разноголосо шумели, слов не было слышно, но шум звучал тревожно.