Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Несколько часов назад Федеральный резерв выделил экстренную кредитную линию брокерской фирме Bear Stearns, ставшей жертвой старого доброго «набега на банк» – панического изъятия вкладов. Впервые в истории Федеральный резерв, банковский регулятор, принял меры для спасения брокерской фирмы. Слухи о непризнанных убытках по ипотечным закладным подтачивают доверие людей и к другим колоссам Уолл-стрит: акции Morgan Stanley и Lehman Brothers затянуло в тот же нисходящий поток, что сегодня уполовинил курс акций Bear Stearns. Индекс Доу-Джонса упал почти на 200 пунктов.

Из брокерских фирм Уолл-стрит, пожалуй, ни одна не связана с фирмой Мэдоффа теснее Bear Stearns, которая уже давно числится клиентом отдела трейдинга Bernard L. Madoff Investment Securities. У Берни и Рут хорошие друзья в руководстве Bear Stearns. Когда в 1999 году отделение Американского еврейского комитета на Уолл-стрит чествовало Мэдоффа на благотворительном собрании в клубе Harmony, роль хозяина вечера была отведена председателю совета директоров Bear Stearns Алену Гринбергу.

Марше Бет Кон грозит опасность, и отнюдь не теоретическая. Она президент мелкой брокерской фирмы Cohmad Securities, делящей офисную площадь с фирмой Мэдоффа, но ведущей клиринговые расчеты по своему небольшому объему биржевых сделок через Bear Stearns. Несмотря на ироничный тон, она, видимо, по-настоящему испугана. Что, если какие-то заказы ее клиентов угодят под крушение Bear Stearns?

Такой денек кого хочешь напугает, но Мэдофф, по своему обыкновению, спокоен. Не повышая голоса, он читает собравшейся вокруг Марши группке скромную, но убедительную лекцию о «страховочной сетке», охраняющей счета клиентов на Уолл-стрит. Он уверен, что, как только схлынет сегодняшняя паника, Bear Stearns обретет опору.

Но федеральные регуляторы уже срочно ищут покупателя для Bear Stearns – нужно успеть до вечера воскресенья, пока не открылись азиатские рынки. В последний момент JPMorgan Chase, после обещаний Федерального резерва солидных гарантий по кредитам, согласится купить фирму – но всего по 2 доллара за акцию, притом что на момент закрытия торгов акции Bear Stearns шли по 30 долларов.

В конце концов банк поднимет цену, но это уже не спасет дела. Инвесторы бросятся прочь от финансового сектора, опасаясь крахов, о каких прежде и помыслить было нельзя. Начиная с этого уик-энда, пенсионные фонды и другие институциональные инвесторы будут требовать больше информации о банках и брокерах, с которыми ведут дела. Мэдоффу тоже будут задавать больше вопросов, требовать больше ответов и все чаще в испуге изымать деньги.

День выдался тревожный, едва ли не устрашающий, но дальше будет куда как хуже. Все это только пролог.

Некий партнер Fairfield Greenwich Group (FGG), одного из старейших и крупнейших хедж-фондов – инвесторов Мэдоффа, оценивает скорость утечки денег из их ведущего инструмента, фонда Fairfield Sentry, чьи семимиллиардные активы полностью инвестированы в Мэдоффа. Fairfield Greenwich без лишних слов выставила себя на продажу, и этот партнер знает, что любой серьезный покупатель досконально изучит цифры для подсчета потенциальной стоимости фирмы.

И кое-какие объяснения определенно потребуются, судя по цифрам, разосланным сегодня все тем же партнером по электронной почте ряду коллег. Темы изъятий высоки: вдвое выше средней величины по отрасли хедж-фондов. Партнер может объяснить это: «При возможности ежемесячных изъятий с уведомлением за 15 дней многие инвесторы используют Sentry как текущий счет. Это делает фонд Sentry более популярным, но и более уязвимым».

Положительный момент в том, что Мэдофф уже назвал предельную сумму, которую он заберет из Fairfield Greenwich, так что изъятия позволят удовлетворить тех инвесторов, которых прежде в фонд не пускали. Отрицательный момент в том, что быстрый отток капитала может перечеркнуть надежды фирмы найти покупателя.

В более неофициальном письме, посланном несколькими минутами ранее, партнер высказался откровеннее. Отрицательная составляющая – риск того, что не удастся возместить утечку наличности, – «весьма значительна», писал он. Это означает, что уменьшится доход фирмы в части комиссионных за управление инвестициями и, соответственно, ценность ее в глазах возможного покупателя.

«И, к несчастью, – продолжал он, – положительная составляющая ограничена возможностями Мэдоффа, так что соотношение риск – выгода непропорционально – хотя риск партнерства с Мэдоффом менее очевиден, чем риск, что он погорит, но тем не менее риск есть».

Хедж-фонды, частные банкиры и состоятельные частные инвесторы со всех концов света инвестировали в фонд Fairfield Sentry миллиарды. Если один из их рисков – вероятность, что Мэдофф погорит, то они этого явно еще не осознали.

Берни Мэдофф вопросительно глядит на двоих, с 11 утра ожидающих его в конференц-зале, и жестом приглашает их в свой офис.

«Не знаю, зачем я согласился встретиться с вами», – говорит он. Он не груб, просто немного растерян.

Мэдофф занимает свое место за письменным столом, а посетители – бизнесмен на пенсии из Нью-Джерси и его бухгалтер – устраиваются в креслах напротив.

Бизнесмен называет имя состоятельного инвестора Мэдоффа, когда-то их познакомившего. Мэдофф смотрит равнодушно, словно не помнит, кто это. У него тысячи вкладчиков… но гости этого не знают. Они все еще считают Берни Мэдоффа эксклюзивным консультантом по инвестициям, работающим для немногих избранных. Бизнесмену далеко не с первой попытки удалось зарезервировать приемное время в расписании Мэдоффа.

«Ладно, раз уж вы здесь…» – говорит Мэдофф, и на его пухлом лице появляется добродушная улыбка. Он не сможет уделить им много времени, предупреждает он, – назавтра он отбывает на юг Франции. Они обмениваются дежурными любезностями о его планах на отпуск. Он не торопится предлагать свои услуги и не выказывает желания завладеть деньгами бизнесмена.

Внезапно бизнесмен спрашивает: «Вы росли в небогатой семье, правда?»

Мэдофф улыбается. Он начинает вслух вспоминать о своих скромных первых шагах, излагая классическую биографию самоучки, которая некоторым образом роднит их с визитером.

Наконец они добираются до подробностей.

Каковы его комиссионные? – Никаких комиссионных.

Каков минимум инвестиций? – Пять миллионов долларов.

«Я вообще-то не готов вложить столько сразу», – говорит бизнесмен. Обычно работу с новым финансовым управляющим он начинает с небольших вложений и, только убедившись в хорошем результате, вкладывает такие крупные суммы.

Мэдофф пожимает плечами. «Ну, пока можете дать два миллиона, но до конца года придется вложить остальное».

В эту минуту бухгалтер понимает, что разговор зашел в тупик, и переводит внимание на окружающую обстановку. На столе Мэдоффа нет ничего, даже карандаша. Взгляд бухгалтера блуждает по стене, отмечая серию дорогих шелкографий Роя Лихтенстайна с разными вариантами фигуры быка, талисмана Мэдоффа. Затем посетитель отмечает про себя эксклюзивную белую сорочку Мэдоффа, щегольской галстук, прихотливую укладку серебряных кудрей. Похоже, Мэдоффу все равно, чем закончится встреча.