Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Ни в обвинениях прокуратуры, ни в поданном в тот же день иске Комиссии по ценным бумагам и биржам не упоминалась любопытная встреча Фрилинга в ноябре 2005 года с группой экспертов из фондов Optimal – встреча в самый разгар денежного кризиса с почти летальным исходом, та самая встреча, когда он солгал, будто сверил остатки на клиентских счетах Мэдоффа с данными расчетной палаты DTCC.

Впрочем, юристы Комиссии и федеральная прокуратура говорили, что расследование продолжается.

Между тем в SIPC вопрос «Куда же делись деньги?» так и повис в воздухе. Этот вопрос Ирвингу Пикарду задавали везде, где бы он ни оказался. Этот вопрос был постоянным рефреном на интернет-сайтах и в дискуссиях ток-шоу, чьи участники и слышать не хотели о том, что все эти миллиарды долларов просто исчезли. Источники на Уолл-стрит время от времени звонили журналистам, делясь интригующими намеками и теориями: Мэдофф обратил эти миллиарды в мелкие бриллианты и попрятал их в депозитные ячейки по всей Европе; он скупил роскошную недвижимость по всему миру через панамские подставные компании; его шантажировали русские гангстеры; он был частью заговора по тайному финансированию «черных операций» израильской разведки МОССАД. Не может же один человек потратить на себя столько денег!

Даже не считая фиктивные 64,8 млрд долларов на последних выписках с клиентских счетов, то есть сумму, большая часть которой изначально никогда не существовала на самом деле, все же оставались огромные суммы настоящих денег, по которым требовалось отчитаться. Эксперты Пикарда оценили сумму всех денежных потерь жертв Мэдоффа (то есть денег, которые они выплатили, но так и не изъяли) примерно в 20 млрд долларов.

Но Пикард знал, куда делась бóльшая часть денег.

Помимо сотен миллионов, которые Мэдофф за все эти годы обратил в свое личное пользование, деньги, внесенные инвесторами, выплачивались другим инвесторам – как «прибыли от инвестиций». У Пикарда имелись банковские документы, показывающие, когда и кем изымались деньги. И он знал, на чей счет и в какую страну переводились те или иные суммы. По его расчетам, между крахом Lehman Brothers в сентябре 2008 года и арестом Мэдоффа в декабре из финансовой пирамиды было изъято более 6 млрд долларов. В последний год существования пирамиды изъятия составили почти 13 млрд долларов, большинство из которых поступило в систему с начала 2006 года.

И все же знать, куда делись деньги – это одно, а получить их обратно – другое.

Если федеральный Кодекс о банкротстве позволял Пикарду добиваться возвращения денег, изъятых не ранее чем за два года до объявления о банкротстве Мэдоффа, то закон штата Нью-Йорк удлинял этот интервал до шести лет. (Дело о банкротстве было открыто 15 декабря 2008 года, но суд постановил считать официальной датой 11 декабря, день ареста Мэдоффа.) Изъятия в последние три месяца существования схемы были квалифицированы как недопустимые приоритетные выплаты, или «преференции», и признать их недействительными большого труда не составляло. Изъятия, сделанные в предыдущие пять лет и девять месяцев, в суде по банкротствам подпадают под определение «мошенническая передача собственности», и за их возврат обычно приходится побороться в суде.

Как известно тем, кто хорошо разбирается в законодательстве о банкротстве, термин «мошенническая передача собственности» в данном случае подразумевает недобросовестное намерение Мэдоффа в собственных интересах передавать денежные средства другим людям – именно так он и поступал ради сохранения финансовой пирамиды. Слово «мошеннический» не относится к мотивам тех, кому передавались деньги, и тех, кто просто изымал принадлежащее им, как они полагали, по праву. Но многие инвесторы не были знакомы с юридическим языком и страшно возмущались, когда в письмах Пикарда их законные изъятия именовались «мошеннической передачей собственности», а им самим приказывали связаться с его офисом, чтобы решить вопрос о возврате денег.

По законодательству о банкротствах не имеет значения, насколько чисты мотивы инвестора. Пикарду позволили возвращать через суд все «приоритетные выплаты» и вообще любые деньги, полученные от Мэдоффа в результате его неправомочных трансфертов в установленный шестилетний период. На жаргоне дел по банкротствам такие судебные иски назывались «выцарапыванием», и мелких инвесторов при одном упоминании этой жуткой перспективы бросало в дрожь. Пикард и сам терпеть не мог это слово, но сути дела это не меняло: к концу июня он подал восемь исков против крупных инвесторов и фидер-фондов, чьи изъятия составляли сотни миллионов, а в некоторых случаях и миллиарды долларов.

Против управляемых Карло Гроссо фондов Kingate он подал иск о возврате 395 млн долларов, включая почти 260 млн долларов, изъятых в последние девяносто дней жизни финансовой пирамиды.

Еще примерно миллиард долларов он рассчитывал получить в судебном порядке с десятков счетов, открытых Стенли Чейзом, которому стукнуло уже восемьдесят три. Основатель первого донорского фонда Мэдоффа переехал из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, где проходил лечение. Даже после того, как разразился скандал с Мэдоффом, Чейза заочно чествовали за многолетнюю щедрость к израильским некоммерческим организациям, в числе которых были Научно-исследовательский институт им. Х. Вейцмана, Технион (израильский технологический институт) и Еврейский университет в Иерусалиме.

От Cohmad Securities Пикард добивался возврата 250 млн долларов – среди ответчиков значились имена одного из основателей Cohmad, Мориса (Сонни) Кона и его дочери и президента фирмы Марши Бет Кон, не считая длинного списка работающих там брокеров. Пикард заявил, что брокерская фирма сознательно обслуживала коммерческие цели финансовой пирамиды Мэдоффа, но это утверждение упорно отрицали и вся пошатнувшаяся фирма, и семейство Кон.

Из фондов Fairfield Sentry, управляемых Уолтером Ноэлом, Джеффри Такером и их партнерами из Fairfield Greenwich Group, Пикард пытался вытянуть еще 3,5 млрд долларов. На Fairfield Greenwich работали и другие мелкие фонды, и поэтому Мэдофф его вымел не подчистую. Но в фирме все в один голос отрицали, что им что-либо известно о преступлении Мэдоффа, а нанятые фирмой юристы окопались для затяжных боев.

И, наконец, 12 мая Пикард подал самый многообещающий из первых исков – против Джеффри и Барбары Пикауэр на сумму более 6,7 млрд долларов. Через несколько месяцев эта ошеломительная сумма в ходе дальнейшего расследования группы Пикарда вырастет до 7,2 млрд долларов. Никто, даже сам Мэдофф со всей его семьей, не изымал из финансовой пирамиды сумм, хотя бы приближающихся к этой.

На сенсационный иск против Пикауэра поборники теории заговора слетелись как мухи на мед. Вытягивал ли Пикауэр деньги, чтобы припрятать их для семьи Мэдофф? Мэдофф отрицал это. Будь это правдой, уж он бы точно потребовал деньги назад, чтобы в эти последние месяцы удержать на плаву свою пирамиду. Более того, Мэдофф ясно понимал, что правоохранительные органы будут под микроскопом изучать источники дохода его родных, отныне и до конца их жизни. Другие рассуждали, что, вероятно, Пикауэр-то и был настоящим вдохновителем финансовой пирамиды, а Мэдофф всего лишь вывеска. Мэдофф отрицал и это: будь это правдой, Мэдофф перед лицом страшного 150-летнего тюремного срока непременно разоблачил бы Пикауэра в обмен на снисхождение. Разумных объяснений этому просто не было, разве что, как подозревал сам Мэдофф, Джеффри Пикауэр был чертовски проницателен и понимал: не стоит надолго оставлять в руках Мэдоффа свои прибыли – возможно, фиктивные.