Кейстут Закорецкий - Разгром Виктора Суворова

в) учебных сборов во время состояния в долгосрочном отпуску.

14. Действительная военная служба в переменном составе территориальных частей слагается из:

а) трехмесячного обучения в первый год службы;

б) учебных сборов;

в) состояния в отпуску в течение всего остального времени действительной военной службы.

15. Действительная военная служба, проходимая внеармейским войсковым порядком, слагается из:

а) учебных сборов;

б) состояния в отпуску в течение всего остального времени действительной военной службы.

16… (отменен)»

А самые важные сроки реального ношения формы в законе расписаны в статье 40 главы 1 раздела III («Действительная военная служба в кадрах РККА»): «40. Сроки непрерывной (срочной) службы в кадрах и состояния в долгосрочном отпуску устанавливаются:

а) для военнослужащих [кораблей морфлота] – в четыре года нахождения в части и в один год состояния в долгосрочном отпуску;

б) для прочих военнослужащих [морфлота] – в три года нахождения в части и в два года состояния в долгосрочном отпуску;

в) для всех остальных военнослужащих – в два года нахождения в части и в три года состояния в долгосрочном отпуску».

Так что реально «трудящимся» жизнь в казарме по самым массовых военным специальностям – в пехоте, в кавалерии и в артиллерии предлагалась на два года. Как рядовым, так и сержантам (точнее говоря, «красноармейцам» и «младшему начальствующему составу». Сержантские звания и звание «ефрейтор» в РККА были введены приказом наркома обороны № 356 2 ноября 1940 г.). Причем два года казармы ожидало не всех. На кого не хватало мест в кадровых частях, те уходили на приписку к ближайшим территориальным. А если и там не хватало мест, то оставалось практически сразу же уйти в запас на «действительную» службу «на бумаге» («вневойсковым порядком»). Или «трудящийся» представлял разные справки на льготу. Причем в переменном составе кавалерии территориальных частей колхозники могли служить и на своих же конях (ст. 47 закона). Прискакал на своем коне в ближайшую территориальную часть на пару месяцев, научился ходить лавой в атаку и махать шашкой (считай, побывав в дополнительном отпуске с бесплатной путевкой в военно-спортивный лагерь) – на том и хватит, можно ускакать домой.

Причем возраст в 21 год был выбран, видимо, не случайно. Так как реально в казармы уходили не все, то какая разница, в каком возрасте до 30 лет числиться на «виртуальной службе» и посещать сборы на месяц-два? А так как реально призыв грозил тем, кому исполнялось 22 с лишним, то и упрощалась ситуация с учащимися техникумов и институтов. Им не нужно было собирать разные справки и периодически посещать военкоматы. До 22 с лишним годов жизни они вполне могли закончить даже институт, не говоря уже про учебные заведения с менее короткими сроками. А если в институте еще была и военная подготовка, то такого «трудящегося» можно было сразу же отправлять в запас в виде «службы вневойсковым порядком». Ну а кто учиться не хотел, не получалось, то в крайнем случае два года в казарме особой разницы для него не было – на пару лет раньше или позже. Причем и запас с призывами на сборы в те времена был тоже не особо долгий – до 40 лет.

На рубеже 20—30-х годов советскую державу под бдительном руководством товарища Сталина такая система устраивала. И затраты минимальны, и задача подготовки резерва как-то решается, и система учета и призыва создается и обкатывается на случай мобилизации.

Но постепенно РККА по указаниям того же товарища Сталина стала наполняться новой боевой техникой. Строились новые казармы, полигоны, стрельбища и парки. Бывшие «кадрированно-территориальные» части плавно превращались в кадровые. Отпуска и отсрочки применялись все меньше и меньше. Армия разрасталась. Про подробности роста численности советских Вооруженных сил можно почитать, например, в статье О.С. Нельзина «Состав, организация и мобилизационное развертывание стрелковых войск Красной Армии в 1935 году» (опубликовано: «Мировые войны», № 1, 2005 г.) и в главе «Красная Армия перед войной: организация и кадры» в книге Мельтюхова М.И. «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941». (М.: Вече, 2000.)

Так вот, оказывается, что в конце 20-х годов и в начале 30-х по оперативному плану развертывания РККА основным противником Советского Союза числилась Япония, увеличивавшая свою экспансионистскую политику на Дальнем Востоке. Там же предполагался и главный театр военных действий для РККА. На западных границах учитывалась некоторая вероятность возникновения боевых действий против Польши и Румынии «при нейтралитете стран Прибалтики и дружественном нейтралитете Германии». В соответствии с этим на Дальнем Востоке содержались стрелковые дивизии и корпуса в усиленном составе, а на остальной территории в менее боеготовом состоянии в неполных штатах и в кадрированном виде («терр. частей»). И с планом успешного проведения мобилизации с одновременным «разрастанием» частей и соединений на уровень выше. «Дивизии» по мобилизации превращались в «корпуса», а «полки» – в «дивизии» (в три каждый).

Но время шло, и ситуация в Европе менялась. В Германии в 1933 г. к власти пришел людоед Гитлер. В начале 1934 г. Германия подписала договор с Польшей о ненападении (на 10 лет). Летом 1934 г. умер президент Гинденбург, и Гитлер забрал себе его должность и присвоил себе же звание «фюрера» немецкой нации. Кроме того, в Женеве летом 1934 г. прошла последняя сессия конференции по разоружению. Никаких решений она не приняла. А в СССР к концу 1934-го проявилась окончательная «победа» колхозного строя. И заводы все больше выдавали разной продукции, в том числе военной. Вот с конца 1934 г. Сталин и приступил к новому этапу реформирования армии в сторону увеличения. Особенно на Западном направлении. В статье Нельзина это объясняется так: « Резкое изменение военно-политической ситуации в Европе, а именно – угроза войны с Германией и Польшей с одной стороны и с Японией – с другой стороны, заставило военно-политическое руководство СССР принимать экстренные меры».

Строго говоря, объяснение странное. Два соседа по границе заключили договор НЕнападения, и это с точки зрения товарища Сталина стало признаком угрозы войны! Интересно, а как тогда оценивать другие договоры о НЕнападении? Например, «пакт» августа 1939 г.? Он ни для кого не превратился в «угрозу»? В 1935 г. ожидать со дня на день немецкого нападения на СССР было явно нереально. Однако какая-то причина была, которую заметил товарищ Сталина. И принялся расширять армию. Но запас для мотомехвойны требовался серьезный, соответственно и количество «учебных парт» надо было увеличить. Причем не только рядовых и сержантов, но и штабных работников разных уровней. Вот поэтому, видимо, товарищ Сталин и поставил задачу в январе 1935 г. на расширение армии. Не терпелось ему, «сроки поджимали». Хотя в статье Нельзина объяснение дается с «другого конца»: