Фрэнк Заппа - СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

В своём чёрном оборчатом сарафане, белых гольфах, босоножках, с длинными растрёпанными белокурыми волосами, Гейл выглядит гораздо моложе, чем можно было бы ожидать от женщины, прожившей в браке 18 лет и вырастившей четверых детей. Похоже, так думают и другие. «Все подруги Мун уверяют меня, что я выгляжу моложе своих лет», - говорит она. Затем признаётся, что когда ей было столько же, сколько сейчас Мун (16), она ходила в «строгую католическую школу для девочек» в Лондоне - там её отец, ядерный физик, работал на военно-морской флот США. Похоже, папа мечтал, чтобы его дочь поступила в колледж, но у Гейл были другие планы. После окончания школы она ушла из дома, вместе со своей подружкой сняла квартиру и устроилась на работу секретаршей в Институт Военно-Морских Исследований и Разработок. Это был 1962 год, и в Англии совершалась музыкальная революция. Beatles только что выпустили свой первый хит "Love Me Do/P.S. I Love You", а такие группы, как Gerry & The Pacemakers и The Searchers уже начинали часто звучать по радио. В нерабочее время Гейл погружалась в лондонскую музыкальную атмосферу - «в Лондоне было много клубов, а я была очень общительна».

В 1965 г. отца Гейл вызвали обратно в Штаты. Это значило, что Гейл больше не могла работать, и она вместе с семьёй уехала обратно в Нью-Йорк. Однако вскоре её старая лондонская соседка по комнате, девушка по имени Аня Батлер (впоследствии ставшая женой Криса Хиллмена из The Byrds), пришла ей на помощь. Они вместе на попутных машинах добрались из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Именно там они «решили немного побыть групиз».

В то время в Калифорнии многие сверстники Гейл были «уродцами» (freaks) - их можно было узнать по длинным волосам и экстравагантной одежде. «В целях безопасности они ходили по улицам группами», - вспоминает Гейл. «В те времена, если ты ехал по улице на машине и навстречу ехал другой волосатик, вы махали друг другу. Среди волосатых было очень мало таких, кто а) хоть сколько-нибудь зарабатывал, б) мог позволить себе ездить на машине или в) показывался в открытую на публике».

Хоть Гейл и не была полноправным членом мира «уродцев» («но я была не такая, как все»), она участвовала в кое-каких их мероприятиях, которые организовывались «признанным лидером, которого звали Вито, и парнем по имени Карл Франзони. Мы собирались вместе, ходили на концерты, танцевали».

Ещё одним типичным видом деятельности в ту эру была езда автостопом. «Мы всюду ездили автостопом!» - говорит Гейл, вращая глазами. «То, что я делала, было очень опасно, но мне кажется, в этом возрасте так все и делают». Она экспериментировала и с наркотиками. «Я бы назвала это экспериментом, потому что тебе хочется знать, что происходит, а сама ты - дура дурой. Так от кого же получить совет? Все твои дружки так или иначе связаны с наркотиками, и всё это в таком ужасно мировом масштабе, а в твоей жизни такой период, что ты ищешь родственные души. ну и вся прочая сентиментальная чушь».

Что же до нарядов. Гейл вспоминает: «Мы с Аней даже не взяли с собой в Калифорнию бюстгалтеров. Не помню, были ли мы первыми, но нами определённо многие возмущались». Хоть это и непохоже на обычай того времени, однако Гейл говорит, что не носила «белых джон-ленноновских шляп. И я никогда близко не подходила к стриптиз-клубам, не жгла флагов и никому не помогала жечь карточку призывника. Однако я прекрасно помню, как людей арестовывали за то, что на них был надет флаг. Многие люди этого и вообразить не могут.»

Гейл устроилась на работу секретаршей в оба самых популярных лос-анджелесских музыкальных клуба - Whiskey A-Go-Go и The Trip. Она вспоминает, что между ними было определённое различие. «Whiskey был более традиционен, и там больше пили. The Trip был знаменит за те возмутительные происшествия, что там случались. Он был гораздо более психоделический».

Однако когда я прошу её предъявить свои «удостоверения групи», Гейл смеётся и внезапно стесняется. «Ну, например», -говорит она, - «мы знали Byrds и Beach Boys - ну уж Брайана Уилсона точно. Но мне кажется, что все, кто жили в Лос-Анджелесе в 1965-66 гг. и имели какие-нибудь связи с рок-группами, могут классифицироваться как групи. Не знаю, понимали ли они, что ими движет, но, мне кажется, как ещё получить разрядку - ты полностью очарована музыкой и одновременно являешься частью этого мира? Для девушек это было почти религией. Они были прихожанками, а эти парни были как священники на алтаре». Однако нельзя сказать, что тогда не было сексуальных оппортунисток. «Было много девушек, которые занимались этим ради замка в Англии. Это была преобладающая мечта: я должна заполучить английскую поп-звезду и уехать вместе с ним в один из этих прекрасных домов в Англии.»

Тогда у Гейл не было собственных карьерных амбиций. «Мне вроде бы хотелось стать модельером», - говорит она, - «у меня было сильное чувство ожидания чего-то такого, к чему я должна быть готова и перед чем я должна была предстать в лучшем свете».

Этим «чем-то» оказался Фрэнк. Для Гейл встреча с ним «была весьма шокирующей ситуацией. У него были все возможные социальные болезни. Нет-нет, это было до СПИДа и герпеса. В то время эти болезни не входили в Top 40. Но у него, конечно, были триппер и вши. Он кишел ими, и его волосы тоже. Он не мылся несколько месяцев, да и не причёсывался. Думаю, дело тут не столько в рок-н-ролле и не столько в гастролях, сколько в том, что за ним никто не ухаживал. Холостяка всегда узнаешь!»

В то же время Гейл нашла Фрэнка очень «обходительным. Большинство людей приходят и думают, что встретят какого-то людоеда», - говорит она, и её голос внезапно смягчается. «Он очень добр к людям, но это неистовая личность. Меня спрашивают: «Как Вам удалось узнать Фрэнка?» Да я и не узнавала. Мне кажется, это один из ключей к человеческим отношениям».

Гейл говорит, что за 18 лет брака она узнала пару вещей о профессиональных опасностях жизни с рок-звездой. «Самые большие проблемы таких браков - это злоупотребление наркотиками, общая небезопасность и сомнения по поводу того, что - что же, чёрт возьми, ты сама тут делаешь. Мне кажется, некоторым женщинам нужно как можно скорее понять, что есть некоторые вещи, о которых не следует говорить с мужьями - вещи, касающиеся лично тебя, твоих чувств, твоей неуверенности в ваших отношениях. Отвечать на твои вопросы - это не работа твоего мужа. Тут он не специалист. Брак - это процесс самоисследования.»

Конечно, на протяжении своего брака Гейл пришлось смириться с тем фактом, что групи не считают рок-звезду с обручальным кольцом чем-то запретным. («Я сама была групи, поэтому я знаю.») А Фрэнк вообще-то ничего и не имел против них. В статье, которую он написал в 1968 г. для журнала «Лайф», он высказался так: «Групи. это один из наиболее очаровательно прекрасных продуктов сексуальной революции». Когда Гейл говорит об этом предмете, её голос поднимается на несколько децибел. «Я просто терпеть этого не могу. Я пробовала сидеть и говорить себе: «Да, я буду спокойной, уравновешенной и собранной и не буду рвать на себе волосы.» Но всё дело в том, что я терпеть этого не могу. У меня есть психические портреты того, что при этом происходит. Этого не избежать. Мне не нужно туда идти - я и так всё вижу.»