Майк Барнс - КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

Во время интервью для Musician Бэнгс добрался до самой сути. После пятнадцати лет интервью, которые фактически вёл сам Ван Влит, Бэнгс был первым журналистом, задающим вопросы непосредственно тем персонажам, которыми Ван Влит прикидывался, чтобы смущать журналистов и держать их в границах (это главным образом касалось журналистов-мужчин, которые, по его мнению, часто приходили на интервью с подсознательной «повесткой дня», корни которой лежали в мужском соперничестве). Никогда не склонный позволять дружбе вставать на пути исследования, Бэнгс риторически замечал: «Что хорошего в том, чтобы быть артистом, создавать все эти прекрасные вещи, если ты не можешь иногда сбросить всю свою защиту и не поделиться с людьми на общем уровне? Без этого твоё творчество будет бесплодным и, в конце концов, жалким. В конце концов, без некого количества этого, твои работы никогда не станут искусством. Потому что искусство — это то, что идёт от сердца. И я говорю о сердце, которое перелетает от одного человека к другому и дальше — и не в образе некой великой птицы, или капле краски, или ещё кого-нибудь из этих маленьких друзей.»

Заявив свою позицию, Бэнгс занялся откровенным разговором:

ЛБ: Почему ты всегда говоришь туманно?

ДВВ: Наверное, потому, что мне очень трудно выразиться как следует помимо музыки или краски.

ЛБ: Но разве тебе не кажется, что постоянное общение таким способом имеет внеличностный, дистанцирующий эффект?

ДВВ: Наверное, в музыке всё выражено очень лично. Вот где я честен и правдив. Я не знаю, как это получается, но мой разум становится гитарой или пианино.

ЛБ: А когда вы одни с Джен?

ДВВ: Мы не так уж много разговариваем. Потому что мы доверяем друг другу и не особенно верим в сказанные слова. Наверное, это правда, что как собеседник, я разговариваю из эгоизма.

ЛБ: Ну, а тебе не кажется, что действуя таким образом, ты что-то упускаешь в других людях?

ДВВ: Конечно, но обычно они в любом случае не принимают меня таким, какой я есть. С тобой мне легко разговаривать. Но не у многих людей есть со мной что-то общее. Наверное, больше всего мне интересно что-нибудь такое, как, например, смотреть, как человек моет мои окна — это как симфония.

ЛБ: Но если мы с тобой друзья, и ты мне доверяешь, мы должны уметь вести обоюдный разговор.

ДВВ: Мы говорим, ничего не говоря. Я в хорошем смысле. Мы говорим какие-то вещи, которые нельзя сказать языком. Это как хорошая музыка. [336] Musician. Январь 1981.

Во время одного из интервью в квартире Лукаса в декабре 1980 г., возбудились психические приёмники Ван Влита. Критик Роберт Палмер уже присутствовал при случае, когда Ван Влит пошёл взять телефонную трубку ещё до того, как зазвонил телефон — правда, он со смехом отнёсся к этой своей способности, как если бы это было что-то такое, чем он не может управлять. Но в этот вечер он выдал кое-что поразительное. Лукас: «В середине интервью, как мне помнится, часов в восемь или девять, Дон сказал: «Подожди-ка, ты слышал это?» Он приложил руку к своему уху, но мы ничего не слышали. Он сказал: «Только что произошло что-то очень серьёзное. Не могу сказать точно, что это такое, но завтра вы прочтёте об этом на обложках газет.» Мы спросили: «Да что такое?» и он ответил: «Не знаю.» Потом журналист ушёл и пришёл другой. Мы были посередине другого интервью, и примерно в 11 мне позвонил первый парень и сказал: «Слышал новости? Это кое-что случилось — только что застрелили Джона Леннона.» Я не мог поверить. Похоже было на то, что Дон это предсказал. Я сказал ему, а он просто посмотрел на меня и ответил: «Видишь? Разве я не говорил вам?» Это было жуткое чувство.»

Лукас каким-то образом ухитрялся совмещать свою работу на CBS с обязанностями одного из менеджеров Волшебного Ансамбля. Они с Лин организовали интенсивное турне по Америке и Европе с октября 1980-го по январь 1981-го. Гэри был более сосредоточен на прессе, рекламе и присмотре за Ван Влитом, а Джен в сотрудничестве с Virgin улаживала разные детали концертов с промоутерами.

Хотя всё вроде бы было на месте, незадолго до начала гастролей ситуация была ввергнута в хаос. Официальная версия, выдвинутая в музыкальной прессе, гласила, что Френч просто не хотел играть на публике. Это было правдой, но пресса не сообщала о том, что враждебность Френча к подобной деятельности была вызвана Ван Влитом. На Френче лежала обязанность выучить для предстоящих гастролей невероятный объём материала — гораздо большее количество песен, чем в конце концов стала играть группа — и в последний момент он в последний раз ушёл из неё. Лукас: «Он [Ван Влит] как-то позвонил мне за две недели до гастролей, с сообщением о том, что наши обязанности меняются, и сказал: «Гэри, скажи Френчу, как ты восхищён тем, что он играет с нами» (они с Френчем сидели в каком-то баре в пустыне). Я сказал: «Да, Джон, это настоящий кайф, что ты будешь играть на гитаре, а то, как ты играешь на барабанах, мне всегда нравилось.» — «Спасибо.» — «Я рассказывал английским журналистам, что ты будешь с нами, что это первый раз, когда Драмбо играет у Бифхарта на гитаре, и их это очень взволновало.» И в середине этого разговора он выбежал за дверь. Дон закричал: «Бляха-муха, парень. Подожди секунду. Этот чёртов чувак ушёл — не клади трубку.» Он бросает трубку и я пять минут сижу у мёртвого телефона на огромном расстоянии.

«Потом он возвращается и начинает: «Чувак просто свалил. Прыгнул в свою машину. Я должен догнать его, парень. Я перезвоню.» В тот же день он перезванивает и говорит: «Он ушёл, парень. Я догнал его как нечего делать.» Он дал ему список вещей, поставил перед ним эту невозможную задачу и Френч просто удрал. Вот о чём мне нужно было беспокоиться в качестве так называемого менеджера. Но с этим я ничего не мог поделать. Я сидел в Нью-Йорке как на иголках.»

К счастью, сидеть на иголках долго не пришлось. На сцене появился Рик Снайдер, фанат Капитана Бифхарта с 12-ти лет. В конце 70-х он был басистом в группе Ace & Duce. Они играли фри-джазовые импровизации, вдохновлённые Бифхартом вещи собственного сочинения и кое-какие кавер-версии типа "Click Clack" и "Sugar 'N Spikes". Даже на их выбор инструментов — например, маримбы и мюзетта — повлиял Волшебный Ансамбль. После распада Ace & Duce Снайдер продолжал работать над партиями к музыке Ван Влита. «Моей единственной надеждой было иметь возможность разбирать и вновь собирать эти музыкальные головоломки. В этих упражнениях было очень мало каких-то других амбиций», — сказал он в 1995 г. Джастину Шерриллу. [337] Вебсайт Homepagereplica. 1995. После этого он какое-то время работал медбратом в психбольнице и играл с пауэр-поп-группой The Shake Shakes, думая о том, как получше применить свою степень в психологии.