Майкл Мориц - Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир

Возняк также помог Джобсу выполнить задание Бушнелла, решившего, что ему нужна игра, в которой игрок отбивает мяч, разрушающий кирпичную стену. Бушнелл предложил Джобсу вознаграждение, связав его с количеством микросхем, использованных в игре. Уменьшение числа микросхем не только удешевляло производство, но и делало игровую приставку надежнее. Джобс заручился помощью Возняка, по мнению которого "Стив не был способен разработать такую сложную штуку". Друзья трудились над проектом несколько ночей подряд — Возняк рисовал схемы, а Джобс собирал прототип.

На Бушнелла игра произвела впечатление, и он предложил Возняку перейти на работу в Atari — в любой момент, как только тот пожелает. Однако Эл Элкорн, лишь много лет спустя узнавший о вкладе Возняка, считал, что "разработка блестящая, но не технологичная, поскольку техники не знали, как ее настраивать". Игру пришлось полностью переделывать, прежде чем ее выпустили под названием Breakout.

Тем временем Джобс, которому не терпелось уехать в Орегон, обнаружил, что они с Возняком получат заработанные семьсот долларов только через две недели. Он настоял, чтобы всю сумму выдали в тот же день, и исчез на ферме Фридланда, зародив подозрение в пуританине Возняке. "Я понятия не имел, чем они там занимаются", — вспоминал Возняк. У спешки, в которой создавалась игра Breakout, было еще одно последствие: и Возняк, и Джобс заболели мононуклеозом {17} 17 Инфекционный мононуклеоз — острое вирусное заболевание, которое характеризуется лихорадкой, поражением зева, лимфатических узлов, печени, селезенки и своеобразными изменениями состава крови. .

Первые симптомы Джобс почувствовал сразу после приезда на ферму. В названии ранчо Фридланда, "Единая ферма" (All One Farm), присутствовал намек на мистицизм, на представление об универсальной сущности и понятии высшего бытия. Кроме того, Фридланд дал новорожденному сыну индийское имя, себе — тоже. ("Он называл себя Сита Рам Дас, но мы по-прежнему звали его Робертом", — рассказывал Коттке.) Местоположение фермы указывалось в "Путеводителе по духовным общинам" (The Spritual Community Guide), и он привлекал многочисленных бродяг, попрошаек-наркоманов, посетителей соседних храмов Кришны, а однажды его даже навестили пациенты психиатрической больницы. Для десятка постоянных гостей, к числу которых принадлежал Джобс, ферма стала источником ежедневных драм и трудностей. Курятники были превращены в примитивные ночлежки, а воду из источника провели в баню, которая топилась дровами. Джобс провел электричество в амбар, и Фридланд удивился его умению обращаться с кабелями и схемами.

Очарование Востока не отпускало гостей "Единой фермы". Они практиковались в медитации, подолгу спорили по поводу запрета марихуаны и других наркотиков, а также проводили много времени в беседах о возможности вести праведную жизнь. Пользоваться инсектицидами и гербицидами на полях и огородах было запрещено; на ферме посеяли озимую пшеницу, поставили ульи для пчел и пропагандировали достоинства органического земледелия. При помощи бензопилы они обрезали ветки яблонь и слив в запущенном фруктовом саду, где созрел урожай яблок гравенштайн. "Стив занимался яблоками", — вспоминал Фридланд. Они делали сидр и оставляли его на ночь на каменном крыльце, где он постепенно превращался в яблочную водку.

Джобс был так увлечен своими экспериментами с диетой, что иногда после ужина искусственно вызывал у себя рвоту. Много лет спустя он признавался, что ферма преподала ему "настоящий урок жизни в коммуне". "Однажды я спал под столом в кухне, — вспоминал он, — и посреди ночи все приходили и таскали из холодильника чужую еду". Джобс чувствовал, что превращается в шестеренку деревенской машины, и немного разочаровался в своем друге. "Роберт идет по тонкой грани между харизматичным лидером и мошенником". Кроме того, Джобса не устраивали тенденции, наблюдавшиеся на "Единой ферме". "Дело приняло слишком материалистический оборот. Люди поняли, что просто гнут спину на Роберта, и потихоньку начали разбегаться с фермы. Меня все это тоже порядком достало, и я уехал".

Окраина городка Менло-Парк была похожа на стоянку подержанных автомобилей. На обочине ухабистой гравийной дороги теснились помятый "фольксваген-жук", выгоревшие на солнце микроавтобусы и просевший "форд-пинтос". Большинство водителей и пассажиров либо слышали о рукописном объявлении, либо видели листок в компьютерном центре Стэнфордского университета, на кафедре компьютерной техники Университета Беркли или в магазине "Автолавка всей земли" в Менло-Парке. Первая фраза: "группа любителей компьютеров и домашний компьютерный клуб" — привлекала внимание своей необычностью среди объявлений о поиске соседей по комнате и пропавших кошек. Вопросы, напечатанные ниже, кое-что проясняли: "Собираете собственный компьютер? Терминал из телевизора? Устройство ввода-вывода? Или еще какую-нибудь цифровую волшебную коробочку? Если это так, то можете прийти на собрание людей с аналогичными интересами".

Стивен Возняк, Аллен Баум и еще человек тридцать инженеров, программистов, техников и продавцов радиодеталей заинтересовались объявлением и приехали в крытый дранкой деревенский дом, принадлежавший Гордону Френчу. Они прибыли из Пало-Альто, Лос-Альтоса, Купертино, Саннивейла и Сан-Хосе по автострадам 280 и 101 или из Окленда и Беркли через мост над заливом и Сан-Франциско.

В серых сумерках 5 марта 1975 года Френч и его друг Фред Мур суетились в гараже. Френч — мужчина лет сорока, с бородой с проседью, очками с толстыми линзами — был программистом и работал в отделе социальной защиты Саннивейла, где разрабатывал систему хранения данных. Мур походил на аскетичного монаха — "хвост" из тонких каштановых волос, длинный тонкий нос и вставные передние зубы. Друзья принесли из дома несколько стульев и расположили полукругом, прикрыли газетами пятна масла на цементном полу, поставили магнитофон, пару тарелок с печеньем и кувшины с лимонадом на столик для пикника рядом с дверью, которая вела в подсобку.

Френч и Мур были жертвами разочарования. Оба работали в People’s Computer Company, которая в середине семидесятых служила одним из главных форпостов жителей полуострова Сан-Франциско, интересовавшихся компьютерами. Организацию основал Роберт Альбрехт, один из первых "апостолов", веривших в могущество маленьких компьютеров и стремившийся помочь людям, и особенно детям, узнать о компьютерах побольше и научиться программировать на языке BASIC. Он был автором таких книг, как "Мой компьютер меня любит" (My Computer Likes Me) и "Что делать после нажатия клавиши "ввод" (What to Do After You Hit Return), и его главная цель при создании People’s Computer Company (РСС) заключалась в издании малоформатной газеты. Газета пестрела забавными рисунками, подшучивала над компьютерами и пыталась сдернуть окружавший их покров тайны.