Майкл Мориц - Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир

В начале семидесятых небольшая группа штатных сотрудников газеты собиралась в офисе РСС и устраивала ужины в складчину, во время которых присутствующие обсуждали новые технологии и компьютеры. Но когда в конце 1974 года Альбрехт решил положить конец совместным обедам и сосредоточиться на издании газеты, Мур и Френч лишились общества единомышленников. В довершение всего Мур считал, что в РСС его обманули с работой редактора; он жаловался, что "Боб Альбрехт хочет быть Главным драконом всех альтернативных пользователей компьютеров", и предложил своему другу организовать встречу для тех, кто интересуется маленькими компьютерами.

Для Мура "Домашний компьютерный клуб" был еще одним увлечением из великого множества, сопровождавших всю его взрослую жизнь. В конце пятидесятых, будучи студентом Беркли, он помогал тем, кто хотел избежать курсов обязательной подготовки офицеров резервного состава. В середине шестидесятых он выступал с лекциями от имени Комитета ненасильственных действий, посещая студенческие городки и колеся по Америке на машине, нагруженной плакатами и брошюрами. Он отсидел два года в тюрьме за нарушение закона о воинской повинности и был отцом-одиночкой в те времена, когда такое понятие было еще в новинку. После Вьетнама он увлекся альтернативной экономикой. Он считал работу даром и выступал против традиционной экономики, денег, собственности на землю и несерьезного отношения к природе. Он пытался создать информационную сеть с центром в магазине "Автолавка всей земли" (Whole Earth Truck Store) в Менло-Парке и охватывающую все города полуострова. Он постоянно повторял: "Верьте в людей, а не в деньги" — и любил использовать такие изречения, как: "Богатство — это синергия множества независимых отношений".

Мур вел картотеку, куда записывал людей с самыми разными хобби. Помимо таких распространенных занятий, как ремонт автомобилей, туризм, театр, плавание, фотография и рыбная ловля, Мур также заносил в картотеку тех, кто отличался необычными увлечениями, например изготовлением бисера, биологической обратной связью, похоронами, куполами, макулатурой, сантехникой, массажем, ткачеством, венерическими заболеваниями и юртами. В его картотеке хранились телефоны тех, кто интересовался электроникой и компьютерами, а сам Мур научился работать с IBM 360 в медицинском центре Стэнфордского университета, где некоторые терминалы были доступны для студентов и посторонних. Для Мура производители больших компьютеров — и особенно IBM — были не менее подозрительны, чем нью-йоркские банки, государственные учреждения, сторонники монетаризма и нефтяные вышки. Таким образом, идея "Домашнего компьютерного клуба" явилась отражением его общих интересов: "Не было никаких причин для того, чтобы компьютеры стоили так дорого, как машины IBM. Я просто пытался помочь обмену информацией о мини-ЭВМ".

Широкие взгляды Мура разделяли многие из тех, кто пришел в гараж Гордона Френча. Одним из них был Ли Фельзенштейн, выросший в Филадельфии и в шестидесятых годах бросивший Беркли ради работы репортером в подпольных газетах, таких как Berkeley Barb и Berkeley Tribe. Обладатель хорошо подвешенного языка и быстрого ума, Фельзенштейн работал инженером в компании Атрех, был отвергнут Элом Элкорном из Atari и жил в коммуне "Ресурс Один" (Resource One), самовольно занявшей пустующий склад в промышленном районе Сан-Франциско. Там, среди буханок бананового хлеба и засоренных раковин, он "нянчился" с SDS 940, одной из лучших универсальных ЭВМ шестидесятых годов. Фельзенштейн и его товарищи надеялись, что устаревшая машина, доставшаяся им в наследство от Стэнфордского исследовательского института, станет основой проекта под названием "Память сообщества" (Community Memory). Фельзенштейн писал статьи для периодических изданий, таких как CoEvolution Quarterly, в которых объяснял, что компьютеры являются "инструментами общения", способными предоставить "вторичную информацию" и связать между собой людей с общими интересами. Подключив терминалы к одному мощному компьютеру, Фельзенштейн и его последователи хотели создать электронную доску объявлений. Он рисовал такую картину: "Это сеть, подобная корням травы. Она будет везде и нигде".

Но действительность оказалась гораздо скромнее, и электронные щупальца коммуны протянулись только до телетайпов, установленных в магазине музыкальных записей Leopold’s Records и в торговой точке Whole Earth Access в Беркли. В магазине музыканты и другие посетители обменивались информацией о концертах и покупках. Время от времени телетайпы отстукивали необычные вопросы, например: "Где в районе залива можно найти хорошие рогалики?" — на что следовал ответ: "Бывший пекарь научит вас печь рогалики". Однажды в списке выставленных на продажу вещей оказались упомянуты два нубийских козла. Все это было интересно, но демократические стремления ограничивались несовершенством технологии. Было проще позвонить по телефону, окинуть взглядом доску объявлений или дать заметку в газету, чем возиться с медленными и громкими телетайпами. Проект "Память сообщества" относился к тем благородным идеям, которые опередили свое время. Для Фельзенштейна, как и для Мура, компьютеры были средством возрождения подпольных политических движений шестидесятых годов.

К моменту первого собрания "Домашнего компьютерного клуба" Фельзенштейн решил использовать достижения электроники, чтобы облегчить жизнь людям вроде тех, кто искал нубийских козлов. Он хотел сконструировать портативный аппарат под названием "Терминал Тома Свифта", который заменил бы громоздкие телетайпы. Именно эта тема — что грандиозный прогресс электроники сделает мир открытым — стала главной во время встречи в гараже Гордона Френча.

Масштаб перемен стал очевиден, когда один из присутствующих продемонстрировал новый компьютер Altair 8800. Представленный на обложке январского номера Popular Electronics, крупнейшего в мире журнала, освещающего продажу электроники как "прорыв" и "первый в мире комплект для сборки мини-ЭВМ, способной конкурировать с промышленными образцами", комплект Altair продавался за 375 долларов.

На корпусе размером с ящик из-под апельсинов с металлической передней панелью располагались переключатели и индикаторы. Компьютер выпускала MITS, маленькая компания из Альбукерке, аббревиатура которой расшифровывалась как "микроинструменты и телеметрические системы", что указывало на первоначальное направление ее деятельности. Компания была основана в 1969 году с целью производства и продажи навигационного оборудования для моделей ракет.

Главной особенностью Altair был не металлический корпус или ряды переключателей и индикаторов на передней панели, не энтузиазм журнала Popular Electronics и не тот факт, что его придумали в Альбукерке. Все дело было в одной детали, спрятанной внутри: полупроводниковой микросхеме в корпусе из черной пластмассы, длиной в один дюйм и с маркировкой крошечными буквами: INTEL 8080. Микросхема, размеры которой не превышали цифры 8080, в том виде, как они напечатаны на этой странице, содержала центральный процессор компьютера и была самым ярким примером того, что компании, выпускающие полупроводниковые приборы, называли микропроцессором.