Дмитрий Петров - Василий Аксенов. Сентиментальное путешествие

– Как будем стричься? – вопрошает стилист.

– Вот так! – недолго думая, отвечает Юра, тыча пальцем в то самое фото.

Из цирюльни он выходит другим человеком: усатым жгучим брюнетом. Он осваивает тайну пронзительного взгляда и немедля направляется в аэроклуб «Икар» – показать себя и посмотреть самолеты. А там, будучи спрошен, кто таков, выдает себя за всемирно известного пилота Ивана Пирамиду. Околоавиационные дамы рушатся в обмороки и зовут его на танго. Тут его «чикают» агенты охранки – воины тайной войны под началом Владимира Басова и, чтобы либо схватить, либо взять мертвым, подбивают на дуэль с любимцем публики и всем известным пилотом Брутенем. Вместо дуэли, однако, выходит дружба. Полагая, что знает об аэро всё, Юра (он же Иван Пирамида) вступает в спор с другом о чем-то важном и авиационном. А тот по-дружески и говорит: покажи нам, как делать эту фигуру – возьми мой «Фарман».

Дева-летчица, в которую он, кажется, влюблен – Лидия (Любовь Реймер), повязывает ему свой потрясающий белый шарф. Всё. Пути назад нет. Самолеты сожжены. Небо – или смерть!

Назвался груздем – лезь в кокпит: Юре предстоит показательный полет. А он-то не только ни разу сам не летал, но и пассажиром-то не был. Что делать, мама? Краги и кожанка – это одно, просто красивая одежда, а в небо взлететь – не сходить в кино. Неужто – каюк? Прощайте, надежды? Но делать нечего, в полузабытьи Юра за рычагами утлой машинки мыслит: «Где я – на этом или уже на том свете? Где руль высоты? Где газ? Где руль поворота? Может, драпануть?»…

Но он прочел бездну книжек про пилотов и правда знал о полетах всё. Вспомнив это , он находит руль высоты и взмывает ввысь, закладывает головокружительный вираж, поражая фанатов прогресса. Те неистово рукоплещут… Вот – мгновение – он наверху! Но – стремительно падает вниз. Некое важное отверстие в фюзеляже случайно заткнуто пробкой от шампанского. Юра вспоминает рассказ, когда-то читанный о подобном небесном куршлюзе, отважно покидает кабину, добравшись до пробки, выдергивает ее и возвращается за руль высоты.

Триумф. Его носят на руках. Осыпают цветами и деньгами. Лидия глядит на него… О!..

И… Впрочем, нет нужды пересказывать сюжет. Но пометим: разоблачение приносит Юрию не позор, но славу. Позор же переживают агенты «тайной войны» (что за странное и знакомое выражение?), боящиеся авиации, ибо «где чертежи, там и бомбы!». А Ивана Пирамиду ждет новый полет – в Москву! На сверхбиплане «Киевъ-Градъ», о коем гады говорят, что он – «троянский конь российской индустрии», а он меж тем – надежда юная России. Самолет взмывает в воздух, а любимая шепчет вслед: «Ты, главное, долети, Юрочка!» Что там еще будет… А он – поднимаясь в небесную высь, шепчет: «Спокойствие! Впереди вся жизнь!»

Море песен, плясок, прибауток. И шутки над КГБ. Ведь «тайная война» – термин из тогдашнего лексикона этого ведомства. А комические аналоги сотрудников советской тайной полиции – по Аксенову (вспомним «Любовь к электричеству») – это агенты охранки и есть.

В остальном же – Джек Лондон, деньги, любовь, страсть…

Фильм был готов. И как говорят знатоки, обречен на успех. В нем играли: Олег Анофриев, Владимир Басов, Михаил Боярский, Ролан Быков, Эммануил Виторган, Николай Караченцов… Бурный, шумный, музыкальный, талантливый и совсем не советский, он мог стать популярным, если бы… Если бы его не изъяли. В связи с тем, что отношения Василия Павловича с художественной бюрократией и советской властью испортились. И вовсе не из-за подтруниваний над героями тайной войны. А по более весомым причинам.

И хотя формироваться эти причины начинают задолго до конца семидесятых, где-то с середины этого десятилетия конфликт между Аксеновым и всем советским становится всё более динамичным и наконец входит в жесткую фазу, самое прямое участие в которой принимают лубянские герои тайной войны. Что же стряслось в середине 70-х.

К Аксенову пришли. Из КГБ.

Зачем? Почему? Ведь прежде им занималась критика? Литературное начальство… А тут – герои тайной войны .

Свет на ситуацию пролил полковник госбезопасности Ярослав Васильевич Карпович. В 29-м номере журнала «Огонек» за 15 июля 1989 года в статье «Стыдно молчать» публично высказался сотрудник, лично проводивший операцию спецслужбы по роману «Ожог». Статья вышла в рубрике «Прошу слова» и наделала шуму. Все, кто ничего об этом не знал, были потрясены, как, впрочем, и те, кто читал иносказательную историю об «Ожоге» в книгах писателя. Ну как же, видный сотрудник тайной полиции писал: «…Я познакомился с писателем Василием Аксеновым, написавшим… резкий и талантливый роман "Ожог". С разрешения начальства я встретился с Аксеновым и долго с ним разговаривал. <���…> Мне удался разговор с Аксеновым, и он пообещал не распространять рукопись романа "Ожог". Издавать роман он пока тоже не собирался.

Состоялось джентльменское соглашение… Я был доволен. Начальство – тоже».

Получить доступ к документам по этой теме не удалось. Как и увидеть г-на Карповича. А значит – проверить: верны ли сведения, приведенные им в «Огоньке». Зато можно сопоставить написанное полковником с тем, что сообщает писатель. Он делает это в книге «Американская кириллица», в романе «Скажи изюм» и в «Таинственной страсти». Видимо, этот эпизод беспокоил Аксенова. Похоже, он видел в нем поворотный момент своей судьбы или старт этого момента.

Цитаты.

«Американская кириллица»: «…Я закончил свой главный крамольный роман "Ожог". Сделал 4 экземпляра на пишмашинке и дал читать нескольким ближайшим друзьям. По прочтении собрались, и один из друзей сказал: "Эта штука, старик, не слабее "Фауста" Гёте, а потому надо ее либо закапывать, либо засылать за бугор"».

И действительно, как станет ясно позднее, Аксенов размышлял о передаче своей главной на тот момент книги за рубеж.

«Скажи изюм». Гость из «конторы» говорит: «Если "Щепки" [103]появятся на Западе, у вас будет только две альтернативы… Или покаяться… Либо… отправляться туда, где издаетесь… Откровенно говоря, нам бы не хотелось, чтобы советское искусство теряло такого профессионала… Вас ведь и у нас любят…» И в ответ на раздраженную тираду главного героя «Изюма» Андрея Огородникова, что, мол, он о «Щепках» и думать забыл, звучит вопрос: «Можно ли так понять, что вы не собираетесь печатать "Щепки" на Западе?»

– Да и не собирался никогда, – буркнул Огородников.

«Вру или не вру?» Самому непонятно.

– Важнейшее решение вы сейчас принимаете… Отказ от публикации "Щепок", безусловно, будет означать, что вы остаетесь в рядах сов… Ну, словом, в рядах отечественного искусства. Если по-джентльменски заключаем договор… то и от нашей организации хлопот у вас тоже не будет. <���…> Итак, лады?