Тамара Катаева - Анти-Ахматова

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 158

Она в эти годы не работала, замолчала на двадцать лет. Занялась Пушкиным. Поставить себе скромную академическую задачу ей показалось утомительно. Ей захотелось «сразу» открыть что-то новое, интуитивно-провидческое, достойное поэта-исследователя. Все, что ее взволновало, — это влияния и заимствования. От чистого сердца признать чью-то самостоятельность и гениальность она не могла.

Не желая объяснить самобытную природу пушкинской сказки, следуя компаративистскому методу А. Веселовского, Ахматова свела «Сказку о золотом петушке» к сумме сюжетных заимствований…

А. ТАРАСЕНКОВ. Заметки критика.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 4. Стр. 64

Более широкой темы в Пушкине она для себя не нашла, увлеклась выискиванием блох, как диссертантка.

Заимствования и «заимствования», украл — не украл — тема для Анны Ахматовой животрепещущая и — деликатная. Мало свежего в ее поэзии, мало оригинального и в ее «штудиях». Чтобы закрыть тему, скажу, откуда взялся (не сам взялся — Ахматова «взяла») один из самых цитируемых ахматовских пушкинистических пассажей:

Вся эпоха (не без скрипа, конечно) мало-помалу стала называться пушкинской.

АННА АХМАТОВА. Слово о Пушкине

Это то «слово», которое начинается знаменитым «Мой предшественник Щеголев».

Открытий в пушкинистике, кроме ярости сплетни, ею сделано мало. И вот эту яркую формулировку она тоже взяла у «предшественницы», не называя ее — авось не заметят.

После этого вечера появилась в газетах краткая, но очень значительная заметка Анны Радловой, в которой было сказано, что наше время будет когда-нибудь называться «блоковским».

М. А. БЕКЕТОВА. Воспоминания об Александре Блоке. Стр. 190

Анна Радлова — соперница Ахматовой в литературе, которой Ахматова «не простила» до конца своих дней. Не зря сказано, прожив долго, можно дождаться всего. Кто помнит сейчас Анну Радлову?

Конечно, без подпитки официальными директивами ее исследовательский пыл не прогорел бы так долго.

31.05.1926.

20-го или 21-го АА получила из Москвы почтой сборник стихов московского Союза поэтов. 22-го я получил экземпляры «Сборника стихотворений» петроградского Союза поэтов и подарил один АА. АА замечает в обоих сборниках культ Пушкина. В московском трижды упоминается памятник Пушкина (не важно, что в пошлейших стихах), в петербургском — имя Пушкина проскальзывает в стихах Лившица, Рождественского (с его «Бахчисараем»), Оксенова и др. АА находит, что это очень показательно <���…>. АА видит в этом особенность переживаемой эпохи. Сейчас должен быть культ Пушкина.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 173

А вот и «Натали».

В Италии, в Милане, хотят издать книгу ее статей о Пушкине «Хотят» — это значит, что,по словам Э. Герштейн, Ахматова написала «заявку» на книгу о Пушкине и отправила в одно из итальянских — миланских — издательств. Книга в Италии, однако, издана не была.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 404

Хорошо бы! <���…> Потом Анна Андреевна читала принесенные Эммой копии каких-то архивных документов — кажется, все тех же писем Карамзиных. «До Пушкина им уже никакого дела не было. Наталия Николаевна! Вот это было интересно. А тут возле ходил какой-то маленький, курчавенький, писал стихи — кому это интересно?».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 202

Это ей было дело только до Натали.

В отрывке о Геккерне пленили меня ненависть и презрение. С какою открытою ненавистью пишет Ахматова о недругах Пушкина: «шипенье Полетики», «маразматический бред Трубецкого», «сюсюканье Араповой», с каким презрением — о придворной челяди. И стилистически, формально — это уже не «литературоведение» (форма, принципиально отвергающая темпераментность).

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 324

Это и нельзя назвать литературоведением. В нем формальности соблюдать надо. Если желчь не дает покоя, нужно искать другие формы.

Анна Андреевна отпустила несколько привычно-гневных реплик но адресу Ираклия (Андроникова) и принялась излагать собственную концепцию гибели Пушкина; над книгой о его гибели она, по ее словам, работала целых шесть лет.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 175

Геккерн и Дантес — карьеристы и мерзавцы. Дантес вовсе не любил Наталью Николаевну; изображал высокую страсть, чтобы не выгнали из кавалергардов за отказ от дуэли; Екатерина Гончарова была от него беременна, и он женился на ней весьма охотно потому, что ему, при его подмоченной репутации, трудно было сделать лучшую партию <���…>.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 176

Ахматова с готовностью повторяет сплетни, но Екатерине трудно было быть беременной от жениха до свадьбы, родив первого ребенка через одиннадцать месяцев после того, как она состоялась. Ну а женихам, красавцам, кавалергардам и баронам партии составлять все-таки не так уж трудно во все времена.

Сегодня в «Красной газете» напечатано письмо Пушкина к Хитрово. Я сказал об этом АА. Она сказала, что к Хитрово Пушкин относился иронически. Она была лет на тридцать старше его и очень к нему приставала. Но дочь Хитрово. — «Вы знаете ее?» Я: «Знаю». — «Назовите ее фамилию». Я смолк со стыдом. «Вот у Замятиных вчера тоже никто не знал Пушкина».

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 212

Здесь нечего смолкать со стыдом. Я, например, знаю и фамилии обеих дочерей Хитрово, и, естественно, ее самой — девичью, и то, что Пушкин относился к ней, старшей его на 16, а не на 30 (Анна Андреевна слишком много «знает» о Пушкине) лет, с иронией, и люблю с выражением процитировать к месту письмо Пушкина к жене из поездки: «Кланяйся моим прелестям, Хитровой первой. Как-то перенесла она мое отсутствие? Надеюсь, с твердостию, достойной дочери князя Кутузова» — но мне в голову не придет не смолкнуть со стыдом и сказать, что я «знаю Пушкина», как «знает» его Анна Андреевна. Но все эти ее знания «Пушкина» сводятся к знанию единственного аспекта преддуэльных обстоятельств — Натали и кавалергардов. Какую роль сыграла Елизавета Михайловна в творчестве Пушкина? В отличие от дочери она, правда, могла читать стихи по-русски.

Из других ее «открытий» в пушкинистике.

Пушкин писал в письме к Н. В. Путяте в 1828 г.

«Вчера, когда я подошел к одной даме, разговаривавшей с г-ном де Лагренэ, последний сказал ей достаточно громко, чтобы я его услышал: прогоните его. Поставленный в необходимость требовать объяснений по поводу этих слов, прошу вас, милостивый государь, не отказать посетить г-на Лангренэ для соответственных с ним переговоров».