Георгий Иванов - Проза из периодических изданий. 15 писем к И.К. Мартыновскому-Опишне

«Смотрите, смотрите, — сказал мой сосед, — это знаменитая Ленгтри, «Лилия Джерсея». (Я впервые услышал это имя.) «Смотрите, смотрите — как она еще красива».

Семидесятилетняя «Лилия» получила свой аляповатый жетон и под аплодисменты, улыбаясь, шла к выходу. Минуту я видел ее совсем близко. Красива? Это было не то слово. Но на ее увядшем лице, на ее движениях и улыбке лежал отблеск какой-то вечной прелести.

Прелести той Эмилии Ленгтри, которая, по словам Уайльда, вплыла, «как лебедь в гусиный пруд — в Лондон времен Виктории».

В 1874 году Эмилия-Шарлотта ла Бретон вышла замуж за Эдуарда Ленгтри. По ее словам, ей было тогда 17 лет. Ее биограф Винтер утверждает, что 22. Семнадцати— или двадцатидвухлетняя Эмилия сразу ослепила и потрясла красотою весь Лондон.

Когда она отправлялась за покупками, ей приходилось прятать лицо под густой вуалью. Но эта хитрость не всегда удается — толпа осаждает магазин, в который вошла «Лилия Джерсея». Все хотят ее видеть, дождаться ее улыбки, коснуться ее платья. Приказчикам приходится выпускать покупательницу черным ходом, полиции — разгонять любопытных.

На катаньях в Гайд-парке, когда появляется ее экипаж, все другие останавливаются, пропуская ее, как королеву. И настоящая королева — Виктория — ждет однажды целый час случая полюбоваться знаменитой красавицей. Королева прождала напрасно: у миссис Ленгтри в тот день болела голова. Принц Уэльский был счастливей своей матери. В списке поклонников «Лилии Джерсеи» он занимал не последнее, хотя далеко не первое место. В своих записках Эмилия Ленгтри вскользь замечает:

«Вздор, будто я имела привычку пускать лед за воротник Эдуарда VII. Зачем бы я стала этим заниматься?».

Говоря это, она делает грациозное отступление о «бесконечной прелести» королевы Александры.

Об остальных сплетнях, которым, конечно, не было счета, она если и упоминает, то как о чем-то ее не касающемся — не опровергая и не подтверждая.

«Лорд Мальмсбери был настоящий барин — его гостеприимство было очаровательно. Однажды, живя у него в гостях, я промокнула о пропускную бумагу записку. Эдуард (муж) прочел отпечаток в зеркале и сделал мне ужасную сцену. Лорд очень жалел, узнав об этом, и разнес слуг. Оказывается, он, предчувствуя подобный случай, велел им менять пропускную бумагу, как только я что-нибудь промокну».

Эдуард Ленгтри — муж — был элегантным светским человеком. О нем известно, что он «удивительно завязывал галстуки» и был очень богат. Но, конечно, недостаточно богат для такой жены.

«Прежде чем стало ясно нам самим — мы оказались разоренными». Лондонский дом, декорированный Уистлером [62] Уистлер Джеймс Эббот Макнил (1834–1903) — американский живописец, мастер офорта и литографии. , пошел с молотка. «Все мои кружева, платья, экипажи…»

Мистер Ленгтри, по-видимому, умел не только завязывать галстуки, но и хранить хладнокровие. «Пока судебный пристав хозяйничал в нашей спальне, мой муж ушел ловить рыбу».

Дальше имя Эдуарда Ленгтри в записках не упоминается. Супруги развелись несколько лет спустя.

Вскоре после развода Ленгтри умер в бедности, где— то в деревне.

Если мистер Ленгтри был самолюбив, то, должно быть, в числе немногочисленных приятных воспоминаний о его брачной жизни было, как однажды он, возвратившись на рассвете домой, разбудил пинком ноги спавшего на ступенях крыльца Оскара Уайльда.

В преклонении Уайльда перед Эмилией Ленгтри было что-то театральное. Уайльд писал ей сонеты, носил на груди ее медальон, называл ее своей музой. Но, если читать между строк в ее записках — сама «муза» была неравнодушна к Уайльду, и еще вопрос, чье чувство было серьезнее. Вряд ли тут играла роль слава. Уистлер был, например, не менее знаменит и явно сильнее влюблен, чем Уайльд, но красавица его не баловала. Даже позировать для портрета у ней не хватило терпения — он остался незаконченным.

С Оскаром Уайльдом у ней установился своеобразный тон, слегка насмешливый, слегка патетический. Уайльд превозносил ее красоту всюду, где мог, но с нею часто капризничал и это ему разрешалось. В отличие от других поклонников, засыпавших «Лилию Джерсею» ворохами цветов, Уайльд приносил ежедневно один цветок — лилию или мак. Если им не удавалось видеться — они переписывались. Иногда на стихи Эмилия отвечала стихами:

Уайльд уехал в Америку — читать свои знаменитые лекции. Ленгтри, разведенная с мужем, уже потрясала американцев игрой в трогательных пьесах Робертсона [63] Робертсон Томас Уильям (1829–1871) — английский драматург, автор пьес, посвященных семейно-бытовым проблемам. . В Буффало они встретились и вместе поехали на Ниагару. «С миссис Ленгтри была снята фотография, и Ниагара послужила ей незамысловатым фоном», — сказал Уайльд на вопрос репортера о знаменитом водопаде.

Другой поэт, бывший влюбленным в Ленгтри, был американец Иохим Миллер [64] Миллер Хоакин (1841–1913) — американский поэт, эссеист. Миллер познакомился с Лилией Лэнгтри в Лондоне, в 1873 году. . Они встретились у вельможи лорда Хауктона в Лондоне. «Почему вы не напишете мне сонет?» — спросила Эмилия у хозяина.

Ведь это общая повинность». — «Моя дорогая, увы, я слишком стар».

Миллер, еще малоизвестный поэт, залившись краской, попросил разрешения сделать это вместо Хауктона. Он, правда, написал всего четыре строчки:

Но, прочтя их, прибавил: «Это единственные стихи, написанные мною к существующей женщине».

Много лет спустя, гастролируя в Калифорнии, Эмилия Ленгтри навестила Миллера, прославившегося и умирающего.

«Я всю жизнь думал только о вас и противился смерти, предчувствуя радость этой встречи», — сказал ей поэт.

«Нас напоили на ферме очень вкусным молоком, но дорога была ужасная — меня всю растрясло», — прибавляет к этому воспоминанию Эмилия…

«Удлиненное овальное лицо, рыжевато-золотые волосы, нежный румянец, очень высокий рост» — так описывает наружность Эмилии Ленгтри ее биограф Винтер. Ее огромные, серо-зеленоватые божественные глаза он отказывается описать. «Надо было их видеть». Ее голос и смех, ее грацию и улыбку — все это надо было видеть и слышать. Кто видел, тот влюблялся — исключений не было.

Какой-то художник нарисовал огромное полотно

«Лилия Джерсея» — портрет Эмилии Ленгтри — в черном платье с лилией в руках. Винтер не упоминает имени художника и не говорит, что сталось с картиной. «Толпа народу постоянно стояла перед ней, изумленно, как перед чудом. Желающих увидеть «Лилию Джерсея» хотя бы на полотне было так много, что пришлось установить очередь и протянуть перед портретом веревку.