Юрий Галенович - Великий Мао. «Гений и злодейство»

Одним словом, Сталин решал вопросы, касавшиеся упомянутого промышленного оборудования, таким образом, чтобы это отвечало его общим с Мао Цзэдуном классовым и партийным интересам.

Формально можно найти основания упрекать ряд военнослужащих Советской Армии в том, что они вывезли к себе домой, в СССР, из домов, принадлежавших японцам в Маньчжурии, обстановку, предметы быта и т. п. Да, такими тогда были эти люди, многие из которых уже прошли перед этим трудные годы сражений против гитлеровской армии на Западе и не видели особой разницы между врагом в Германии, в других европейских странах, оккупированных гитлеровской армией, и на территории Китая, занятой японцами, к которым счет у русских людей тех поколений был солидным, вплоть до претензий в связи с оккупацией части территории нашей страны японской армией в 20-х гг. Представляется также, что тут можно было бы принимать во внимание, что речь шла о поступках людей, которые рисковали и жертвовали своей жизнью и кровью, освобождая Северо-Восточный Китай от японских захватчиков. Трудно согласиться с тем, что тут имели место не индивидуализм, жадность, низкая культура отдельных людей, а национальный эгоизм, якобы присущий нашему народу.

Здесь представляется уместным сказать о том, что в КНР при Мао Цзэдуне и при его преемниках при оценке внешней политики СССР начиная чуть ли не с Октябрьской революции 1917 года главным ее мотивом довольно часто называли национальный эгоизм. Возможно, необходимо принимать во внимание и то обстоятельство, что о национальном эгоизме сторонники Мао Цзэдуна говорили только применительно к политике СССР, когда речь шла о двусторонних советско-китайских отношениях. Упрек в национальном эгоизме представляется не только совершенно незаслуженным, но и намеренно обидным, направленным на разжигание вражды в отношениях двух наций. Этот упрек был порожден прежде всего настроениями Мао Цзэдуна, который патологически ненавидел Россию и был несправедлив в оценке ее политики и ее людей.

Одним из результатов встреч и переговоров Сталина и Мао Цзэдуна в Москве было подписание 14 февраля 1950 г. соглашения о предоставлении Советским Союзом кредита Китайской Народной Республике. В соответствии с этим соглашением СССР удовлетворял просьбу Центрального народного правительства КНР о предоставлении Китаю кредита для оплаты оборудования и других материалов, которые СССР согласился поставить Китаю.

Правительство СССР предоставило правительству КНР кредит в долларовом исчислении в сумме 300 млн ам. долларов из расчета 35 ам. долларов за унцию чистого золота.

Ввиду чрезвычайной разоренности Китая, вследствие длительных военных действий на его территории советское правительство согласилось предоставить кредит на льготных условиях в расчете из 1% годовых.

Кредит предоставлялся в течение пяти лет, начиная с 1 января 1950 г., равными частями по 1/5 кредита в течение каждого года для оплаты поставок из СССР оборудования и материалов, в том числе оборудования для электростанций, металлургических и машиностроительных заводов, оборудования шахт для добычи угля и руд, железнодорожного и другого транспортного оборудования, рельсов и других материалов для восстановления и развития китайской экономики. Цены на оборудование и материалы должны были определяться на основе цен мировых рынков.

Правительство КНР обязалось погашать кредит, а также проценты по нему поставками сырья, чая, золотом, ам. долларами. Цены на сырье и чай должны были определяться на основе цен мировых рынков.

Погашение кредита должно было осуществляться в течение 10 лет равными ежегодными долями по 1/10 суммы полученного кредита не позднее 31 декабря каждого года. Первый очередной платеж должен был быть произведен не позднее 31 декабря 1954 г., а последний – 31 декабря 1963 года. [340]

Предоставляя такой кредит, Сталин был, очевидно, удовлетворен тем, что таким путем закреплялись экономические взаимосвязи двух стран, создавалась взаимная заинтересованность в продолжении сотрудничества. Сталин был также удовлетворен тем, что кредит предоставлен на столь льготных условиях. В целом ему представлялось, что предоставление кредита служит делу укрепления тесных отношений между сторонами, может вызывать у Мао Цзэдуна, в КПК – КНР, добрососедские чувства в отношении СССР.

Однако Мао Цзэдун был настроен в этой связи совсем по-иному.

Мао Цзэдун был, очевидно, и доволен, и недоволен предоставлением кредита. Доволен прежде всего потому, что эта финансовая помощь была тогда совершенно необходима КНР; нигде в мире Мао Цзэдун не мог ее тогда получить, кроме как в СССР. При этом кредит был предоставлен на самых выгодных условиях, под самый низкий процент.

Мао Цзэдун считал необходимым стремиться извлечь из отношений со Сталиным максимально возможную материальную выгоду для себя, своего государства и партии.

В то же время Мао Цзэдун внушал своим сторонникам в КПК – КНР, что Сталин выделил для КНР смехотворно малую сумму кредита и при этом вынудил КНР предоставлять Советскому Союзу важное стратегическое сырье.

Сторонники Мао Цзэдуна, вторя своему вождю, также старались создавать впечатление об СССР как о государстве, руководствующемся национальным эгоизмом, богатом и процветающем, но не желающем должным образом поделиться своими лишними деньгами с КНР.

Уже упоминавшийся У Сюцюань писал, что в 1950 г., то есть спустя всего пять лет после окончания Отечественной войны, в нашей стране, «хотя… [и] было пережито бедствие столь великой войны, однако в Москве уже нельзя было заметить каких-либо явных следов военного времени, можно было отметить высокие темпы восстановления, что свидетельствовало об очень хорошем положении в области экономического развития» [341]. Комментируя эти высказывания У Сюцюаня, представляется необходимым сказать, что помощь, в том числе и в виде предоставления кредита Китайской Народной Республике, не была просто выгодной сделкой для СССР, не была выделением части ненужных средств богатым и полностью оправившимся от войны государством и народом стране, которая испытывала громадные трудности, нуждаясь в восстановлении хозяйства, разрушенного в ходе антияпонской и гражданской войн. Нет, Советский Союз в 1950 г. никак нельзя было отнести к числу стран с благоприятным экономическим положением; помощь, в том числе и заем, которая оказывалась тогда Китайской Народной Республике, была дележом своих скромных ресурсов с китайцами.

Во время пребывания Мао Цзэдуна в Москве имел место небольшой, но весьма показательный для характеристики степени взаимного недопонимания инцидент.