Агата Кристи - Автобиография

— Автомобиль?! — переспросила я. Думаю, в тот момент я была похожа на зомби.

— Почему бы и нет?

А почему бы и в самом деле нет? Это было в пределах наших возможностей. Я, Агата, могла позволить себе иметь автомобиль, собственный автомобиль! Должна признать абсолютно честно, что из двух событий в жизни, приведших меня в наивысшее волнение, одним была покупка автомобиля: моего любимого «морриса каули» с носом бутылочкой.

Второй раз я испытала такой же восторг сорок лет спустя, будучи приглашенной самой королевой на ужин в Букингемский дворец!

В обоих этих событиях, знаете ли, было нечто сказочное, ибо я не могла представить, что такое может случиться со мной, что я могу купить собственный автомобиль и ужинать с королевой Англии!

Это было почти так же невероятно, как если бы я по рождению владела аристократическим титулом — леди Агата.

Мышки не ковре у королевы Елизаветы Второй я не видала, но получила высшее наслаждение от того вечера. Миниатюрная, хрупкая, в строгом темно-красном бархатном платье, королева была добра и проста в общении. Помню, она рассказала нам о том, как однажды вечером они сидели в маленькой гостиной и вдруг по дымоходу с диким грохотом обрушился нарост сажи: в ужасе они все выскочили из комнаты. Чувствуешь себя увереннее при мысли, что домашние неприятности случаются и в самых высших кругах.

Пока мы искали себе загородный коттедж, из Африки от моего брата Монти пришли дурные вести. С тех самых довоенных лет, когда он намеревался водить торговые суда по озеру Виктория, мы мало что знали о его жизни. Тогда он без конца слал письма Мэдж, из которых следовало, что идей у него хоть отбавляй. Вот если бы она только могла вложить небольшой капитал… Сестра верила, что есть все-таки какое-то дело, в котором Монти мог бы преуспеть. Что-нибудь, связанное с кораблями, — в этом он разбирался. Словом, она оплатила ему проезд в Англию. План состоял в том, чтобы построить в Эссексе небольшое судно. Такой вид транспорта действительно тогда казался перспективным: на озере в то время была нужда в малом грузовом судоходстве. Существовало, правда, в этом плане и слабое звено: предполагалось, что Монти станет капитаном корабля, а в этом случае никто не мог поручиться, что корабль будет ходить строго по расписанию и окажется надежным средством сообщения.

— Великолепная идея. Сулит большие барыши, — сказал Арчи. — Правда, старина Миллер… Что если в один прекрасный день ему не захочется рано вставать? Или не понравится чья-то физиономия? Ему ведь закон не писан.

Но моя сестра, будучи неисправимой оптимисткой, решила вложить большую часть своего капитала в постройку корабля.

— Джеймс достаточно хорошо меня обеспечивает, я имею возможность благодаря этому помогать в содержании Эшфилда, почему бы мне не рискнуть капиталом?

Мой зять был вне себя. Они с Монти терпеть друг друга не могли. Джеймс не сомневался, что деньги Мэдж пойдут прахом.

Строительство корабля началось. Мэдж несколько раз ездила в Эссекс. Все, казалось, шло хорошо.

Единственное, что ее беспокоило, это что Монти, приезжая в Лондон, всегда останавливался в очень дорогих отелях на Джермин-стрит, покупал множество шелковых пижам, заказывал комплекты специально для него разработанной капитанской формы и одаривал Мэдж то браслетом из сапфиров, то изящной формы бальной сумочкой и прочими petits points — очаровательными безделицами.

— Монти, деньги ведь предназначены для постройки корабля — не для того, чтобы покупать мне подарки.

— Но я хочу доставить тебе удовольствие. Ты никогда себе ничего не покупаешь.

— А что это там, на подоконнике?

— Это? А, это японское карликовое дерево.

— Но они же страшно дорого стоят!

— Семьдесят пять фунтов. Мне всегда хотелось иметь такое деревце. Посмотри, какая форма. Восхитительно, правда?

— Ох, Монти, лучше бы ты его не покупал.

— Твоя беда в том, что со стариной Джеймсом ты разучилась радоваться.

Когда она пришла к нему в следующий раз, дерева уже не было.

— Ты его отправил обратно в магазин? — с надеждой спросила Мэдж.

— Обратно в магазин?! — с ужасом повторил Монти. — Конечно нет. Я подарил его регистраторше отеля. Потрясающе симпатичная девушка. Оно ей так понравилось! Она очень тревожится за свою больную мать, и я решил ее побаловать.

Ну что на это можно сказать?

— Пойдем пообедаем, — предложил Монти.

— Хорошо. Только пойдем в «Лайонз».

— Отлично.

Они вышли на улицу. Монти попросил швейцара остановить такси. Тот махнул проезжавшему мимо шоферу, и они сели в машину. Монти дал водителю полкроны и велел ехать в «Беркли». Мэдж заплакала.

— Дело в том, — объяснял мне потом Монти, — что Джеймс — страшный скряга. Мэдж сломалась. Кажется, она только и думает о том, как бы сэкономить.

— Тебе бы тоже не мешало об этом подумать. Что если денег на постройку корабля не хватит?

Монти лукаво ухмыльнулся.

— Не имеет значения. Старине Джеймсу придется раскошелиться.

Монти прожил у них пять тяжелых дней и выпил немыслимое количество виски. Мэдж тайно покупала ему все новые бутылки, прятала у него в комнате, и Монти это страшно забавляло.

Потом он увлекся Нэн Уоттс и возил ее по театрам и дорогим ресторанам.

Порой в отчаянии Мэдж восклицала:

— Этот корабль никогда не попадет в Уганду!

Между тем он мог бы быть уже готов. И если до сих пор строительство не завершилось, то только из-за Монти. Брат был влюблен в свою «Батенгу», как он назвал корабль, и хотел, чтобы она была больше чем торговым судном: велел украсить интерьер черным деревом и слоновой костью, отделать свою каюту панелями тикового дерева и заказал специальную посуду из жаропрочного фарфора с надписью «Батенга» на каждом предмете. Все это, разумеется, отдаляло момент отплытия.

А тут разразилась война. О том, чтобы следовать в Африку на «Батенге», не могло быть и речи. Вместо этого корабль пришлось продать правительству за бесценок. Монти вернулся в армию — на сей раз в Африканский полк королевских стрелков.

Так окончилась сага о «Батенге».

У меня еще хранятся две кофейные чашечки от корабельного сервиза.

На сей раз письмо пришло от доктора. Мы знали, что во время войны Монти был ранен в руку. Случилось так, что в госпитале по халатности операционной сестры в рану занесли инфекцию. Инфекция оказалась стойкой и давала о себе знать даже после выписки. Монти продолжал заниматься охотой, но в конце концов в очень тяжелом состоянии попал во французский госпиталь, где служили монахини.