Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

На склоне, за родником, копна. Андреев помог Кузнецову снять вьюк. Зотин тащил охапку сена. Рядом Меликов. Андреев вскрывал консервные банки и передавал каждому. Начали есть.

Я сориентировал карту. На севере, примерно в километре, маячил полуразрушенный стог соломы, напоминавший верблюда. Время от времени доносится гул двигателей. Там — грейдерная дорога из Сенчи на Лохвицу. Указывала надпись на срезе карты. Правее «верблюда», кажется, видны телеграфные столбы, небольшой участок дороги. Далеко?.. Трудно сказать, дождь, дымка. Даже «верблюд» по временам расплывался и пропадал во мгле.

В западном направлении лощина постепенно углублялась, там лежало большое село Гапоновка. Севернее ее — Веславы.

— Смотрите! — Андреев указал в направлении «верблюда».

На Сенчу двигалась колонна — танки, броневики, машины.

Северную окраину Сенчи обозначали вершины деревьев. Голова колонны скрылась. Прошло некоторое время. Послышались орудийные выстрелы, пулеметные очереди. Дождь стал усиливаться.

— Отлегло от сердца, — прервал молчание Кузнецов, — хорошо, убрались оттуда...

— Там врач... раненые. Но что я мог сделать? Она колебалась. Участь пленника и долг врача. Нет выбора.

* * *

Рассказы и кинофильмы, посвященные фронтовой медицине, отводят ей важную роль в обеспечении боевой деятельности войск. Врачи и сестры изображаются в командирских знаках различия с портупеями на фоне бинтов, как люди, внесшие в дело победы более значительный вклад, нежели фронтовой воин. Сколько внимания и забот уделялось раненым? К их услугам в каждом полку — санитарная рота, медсанбаты, госпитали, санитарные летучки, поезда. Служители медицины с умопомрачающей самоотверженностью, и даже более, приносили в жертву сон и отдых, а случалось, и жизнь во имя лечения воинов. Зависть берет, очень приятно быть раненым...

Организация медицинской службы на поле боя имеет большое значение. Но... сколько мог перетащить раненых санинструктор, если учесть, что пункт первой медицинской помощи находился на некотором удалении? Реальная, но нисколько не гарантированная, возможность транспортировки раненых существует только в двух видах боя — наступлении и обороне. И потом, необходимо представлять себе работу санинструктора — тащить по-пластунски на собственной спине раненого в зоне интенсивного обстрела всего оружия пехоты и артиллерии. Однако суть дела не в километрах, а в том, что расстояние между полем боя и санбатом — «дистанция огромного размера» и измеряется она нелинейными величинами.

Многие станут возражать, ссылаться на наставления. Я хорошо знаю наставления и не хуже — то, что творилось на поле боя. Но оставим вопрос о дистанции и погонах врачей на потом и обратимся к тактике войск. Широко применялись еще две разновидности боевых действий: отступление и борьба в окружении. Кто оказывал помощь раненым на линии соприкосновения сторон по пути от Бреста до рубежа Подольск — Клин, от предгорий Карпат до Кавказа? Усилия командиров всех без исключения инстанций сосредоточены на том, как управлять оставшимися в строю людьми. А окружения таких масштабов, как в районе Вязьмы и Киева, и всех прочих масштабов в первый и последующие периоды войны? Ведь потери ранеными исчислялись сотнями тысяч. И всякие преувеличения в организации фронтовой медицины умаляют величие духа воина, жертвовавшего кровью и жизнью в условиях, когда не было никаких надежд на медицинскую помощь.

* * *

Участь раненых в окружении и на территории, которая переходила в руки противника, невозможно вообразить. Ее в какой-то мере разделяла и та часть медиков, которая, движимая чувством личного сострадания, ставила врачебный долг выше всех прочих соображений.

К числу этих достойных людей принадлежала и женщина — военврач третьего ранга. Я не знаю ее фамилию, имя — Анна. Во время первой встречи она проходила службу, по-видимому, в медицинских учреждениях 15-го СК, потому что в полосу действий его соединений едва ли могли попасть санитарные машины других корпусов 5-й армии. Хотя исключать полностью такую возможность нельзя.

Что произошло на клеверном поле после того, когда колонна танков из Лохвицы пришла в Сенчу? Что произошло с Анной и ранеными?

Всем, кто помнит дни, проведенные в окружении, очень печально сознавать, что такие врачи, как Анна, впоследствии зачислялись в общую категорию пленных.

* * *

Северо-восточный ветер гнал тучи, они со всех сторон обложили горизонт. Серая мгла стала непроницаемой.

Я сопоставлял немецкие карты. Наблюдение, может быть, следовало вести правее, где видимость оставалась сносной? Районы восточнее реки Сулы на обоих листах заштрихованы жирными косыми линиями. Наши войска.

Шум двигателей стал перемещаться ближе и слышался уже в стороне тригопункта. Что там происходит?

— Если они осмотрят мотоцикл и машину, то легко установят время нападения... Тогда... жди погони, — проговорил Зотин.

— В такую погоду?.. А, впрочем, ждать нужно чего угодно, — согласился Андреев.

С запада доносились отзвуки орудийных выстрелов.

— Не затихает с утра... похоже, идет настоящий бой, — сказал Зотин.

Все повернули головы. Орудийная стрельба велась с обеих сторон — доказательство того, что наши люди располагали средствами борьбы с танками. Идти туда?

— А... север... как же? — спросил Кузнецов.

Мне казалось, присоединиться к своим подразделениям лучше всего. Если они располагают артиллерией, нет нужды петлять, они форсируют Суду. Прямая дорога на восток. Зачем тащиться невесть куда?

— ...не согласен... договорились, сообща идем на север... а теперь? Куда это годится, если менять на каждом привале решения? — заявил Кузнецов.

— Что значит «север»?

— Север?.. Белоруссия, брянские леса, а может... к Новгороду, — ответил Кузнецов. — Знать бы, какие вы... не пошел бы с вами.

Ближайшая задача — уйти из Сенчи. Там мост, скопление мотопехоты и танков. Вот две немецкие карты, В районе Лохвицы находятся тылы 3-й танковой дивизии, преодолеть там реку легче. Дальше, сообразуясь с обстоятельствами, пойдем на восток или северо-восток, к своим.

— Где они, свои?.. Блуждать, пока не влипнем в историю, как с «опелем»? — Андреев поддерживал Кузнецова.

Я не ожидал возражений, думал, все разделяют мое мнение. Но Кузнецов и Андреев предпочитали идти на север, в Леса, Зотин и Меликов отмалчивались.

— Товарищ лейтенант, вам знакомо чувство романтики? Вообразите себе огромные пространства, покрытые непроходимыми дремучими лесами, где редко ступала нога человека. Сказочная страна берендеев... укроемся, передохнем маленько, оглядимся... и решение само созреет... идти к своим или вести борьбу в тылу фашистов. Нападать на тыловые учреждения и колонны... мало ли дел вольным людям? Преимущества... случай подвернулся... пострелял и врассыпную, поди поймай!