Федор Раззаков - Нежность

Сенчина действительно очень нравилась Романову, и он как мог старался способствовать ее успеху на эстраде. А неугодных соперников безжалостно убирал. Так, например, случилось с популярным певцом Сергеем Захаровым, который одно время имел смелость оказывать Сенчиной недвусмысленные знаки внимания. Доигрался – в марте 1977 года его спровоцировали на драку, потом обвинили в хулиганстве и упекли на год за решетку. Когда он вернулся, ему пришлось начинать свою карьеру на эстраде практически с нуля.

Тем временем счастливая и размеренная семейная жизнь Сенчиной была разрушена чуть ли не через пару лет после свадьбы. Виной всему стал новый мужчина, в которого певица влюбилась, что называется, по уши (по одной из версий, это был Иосиф Кобзон). Рассказывает она сама: «Мой муж был намного старше меня, может, поэтому относился ко мне очень нежно. Но все в жизни заканчивается, пришел конец и моему семейному счастью. Появился человек, который свел меня с ума. Друзья пытались вразумить, отговорить от безумного поступка. Тем более о нем ходила молва, что он страшный бабник, не пропускает ни одной юбки: «Не вздумай, Люся, ни в коем случае с ним не связывайся!» Но как устоять? Вначале я действительно была для него очередным увлечением, но в конце концов он меня тоже сильно полюбил. Наши отношения длились 7 лет. Бывало, на свидания друг к другу летали из одной республики в другую, а гастроли проходили в третьей! О нас ходили невероятные легенды: думали, что между нами бурный роман и что мы дни и ночи напролет проводим в страстных объятиях. На самом же деле это была не просто влюбленность, а очень серьезное, глубокое чувство. С моей стороны, во всяком случае. Надеюсь, и с его тоже. Я имела все, о чем только может мечтать женщина: дорогие подарки, трогательную заботу, романтические встречи. Кроме, пожалуй, самого главного – он не мог быть со мной постоянно! Когда нам удавалось встретиться, рядом все время находились какие-то люди – гостеприимство принимающей стороны не имело границ! До пяти утра приходилось сидеть за столом с официальными лицами и их женами, а в восемь уже лететь на концерт. По пальцам можно пересчитать дни, когда мы с ним оставались наедине. Я страдала, мне хотелось отдаться любви полностью!

Он так органично вписался в мою жизнь, что порой казалось, будто мы из одной деревни, – понимали друг друга с полуслова. Когда он заходил в мой дом, становилось светлее. Хотелось готовить ему вкусную еду, холить, лелеять. Мы часто совершали бесшабашные поступки, например шли гулять по улицам в три часа ночи. Запросто!

Как-то были вместе на гастролях у моря. Зная мою романтичную натуру, он даже хотел специально заказать для прогулки яхту с алыми парусами. И я поверила, что любовь на самом деле существует. Вскоре он сделал мне предложение. И я уже почти согласилась, но случилась банальная история: он изменил! Правда, потом он пытался объяснить, что та женщина ничего для него не значит. Но я не смогла простить. Сегодня, наверное, так бы не поступила… Несмотря на то что у нас с ним так ничего и не сложилось, моя собственная семья развалилась. Но виню я в этом только себя…»

Помимо эстрады, Сенчина снималась тогда в кино. Правда, не так часто, как хотели бы ее поклонники. А однажды те же поклонники сильно рассердилась на певицу за одну из ее киноролей. Речь идет о фильме Владимира Вайнштока «Вооружен и очень опасен» (1976). Людмила сыграла певичку в салуне и удостоилась от своих поклонников обвинений… в разврате. А крамольным оказался один-единственный эпизод, где певица сыграла в постельной сцене с обнаженной грудью. Сама она вспоминает об этом так: «Моим партнером был Леонид Сергеевич Броневой. А он как раз только что женился. И тут – постельная сцена.

Броневой весь красными пятнами покрылся, спрашивает режиссера: «Ну как мне ее? Так?» От волнения вцепился мне в плечо, сорвал эту несчастную бретельку. Потом долго сидели, кумекали на худсоветах: оставить или нет… Оставили.

И тут пошли письма в Ленконцерт: «Как же так! В то время как в Гондурасе дети голодают, Сенчина соблазняет наших мужей и сыновей! Мы ей так верили!» И я поняла, что поступила опрометчиво. Потому что для людей я – Золушка».

В 1980 году судьба свела Сенчину с человеком, которому суждено было стать ее вторым официальным мужем. Это был руководитель вокально-инструментальной группы «Цветы» Стас Намин. (Настоящее имя – Анастас Микоян.) Он родился в знаменитой семье – его отец Алексей Микоян был сыном члена Политбюро Анастаса Микояна. Свое имя Намин получил в честь деда, однако в дальнейшем, чтобы прекратить всякие разговоры о своем происхождении, решил его поменять и стал Стасом Наминым (Нами – имя его мамы).

До встречи с Сенчиной Намин уже был один раз женат, в этом браке у него родилась дочь Маша. Однако в конце 70-х брак распался. В 1980 году, на концерте в честь Александры Пахмутовой, который состоялся в Москве во время Олимпийских игр, судьба свела Намина с Сенчиной. Они столкнулись около гримерки, разговорились. Стас предложил после концерта покататься на машине. Сенчина согласилась. В итоге они проездили до утра. Вспоминает Л. Сенчина: «Стас сразу стал близким человеком. Оказалось, что с ним легко и хорошо, хотя это и нельзя было назвать внезапно вспыхнувшим чувством. Все выглядело очень красиво, искренне и по-настоящему… Прежде чем пожениться, мы долго встречались…

Стас – потомственный интеллигент, эрудированный, острый на язык. Он приобщил меня к литературе, классической музыке. Благодаря ему я поняла, что, оказывается, многого в жизни не знаю. На время я даже оставила сцену – наступил период сомнений, поиска себя.

Мы могли проговорить на кухне до 8 утра, как две подружки. Вели здоровый образ жизни: без сигарет, без алкоголя, без мяса. Стас очень прислушивался к моему мнению, я, в свою очередь, тоже во всем с ним советовалась…»

После замужества Сенчиной пришлось жить на два дома: сын Вячеслав с ее матерью оставались в Питере, а дом Стаса находился в Москве. В 1983 году Сенчину вынудили покинуть Ленконцерт. Почему-то это совпало с уходом с поста первого секретаря обкома Г. Романова (его перевели в Москву). Певица вспоминает: «Мне тогда так и сказали: «Твое время кончилось». Меня просто выжили из Ленинграда. Кто там в меня из «шишек» еще был влюблен, не знаю. Может, я прошла мимо кого-то и не поздоровалась? А директор Ленконцерта был трусом, и мне перестали давать аппаратуру, не делали афиш, не шили костюмы. Ленконцерт не платил моей костюмерше, моему звукорежиссеру, музыкантам, не повышал ставку мне. И тогда Стас Намин пригласил меня в Магаданскую филармонию. Конечно, мы никуда не уезжали, просто перекинули туда трудовые книжки и работали уже от них».