Оттокар Чернин - В дни мировой войны. Мемуары министра иностранных дел Австро-Венгрии

Я, между прочим, указывал и на большие надежды, возложенные в свое время на цеппелины как орудие войны.

Циммерман сказал мне: “Поверьте, что мы беспокоимся не меньше вашего; я из-за этого провел немало бессонных ночей. Точной уверенности в успехе быть не может, мы должны удовольствоваться примерными выкладками. Потому мы и не приняли до сих пор никакого решения. Укажите мне, как добиться приемлемого мира – и я первый откажусь от подводной войны. По тому, как дела обстоят сегодня, и я, и многие другие уже почти склоняются к этому”.

До сих пор еще также не решено, надо ли сделать предварительное совещание в случае, если беспощадная подводная война будет принята.

Государственный секретарь Циммерман сказал мне, что он обдумывает, не сделать ли соответствующее заявление Вильсону, в котором в виде объяснения поведения германского правительства президенту указывалось бы на презрительное отношение Антанты к вопросу о мире, и предлагалось бы в целях охранения жизни и собственности американских граждан обозначить суда и морские маршруты, предназначенные для сообщения Америки с другими нейтральными государствами.

Вена, 15 января 1917 года.

20 января Циммерман и адмирал Гольцендорф прибыли в Вену, где имело место совещание под председательством императора. На нем присутствовали, кроме них трех, еще граф Тисса, граф Клам-Мартинц, адмирал Хауз, генерал Конрад и я. Гольцендорф привел свои доводы, которые я отмечу ниже, но они встретили безусловное одобрение только у адмирала Хауза. Все аргументы, явствующие из уже приведенных мною официальных сообщений и из цитированного ниже министерского протокола, были подвергнуты уничтожающей критике, но она не произвела ни малейшего впечатления на представителей Германской империи. Император, не принимавший участия в прениях, заявил к концу их, что свое решение он вынесет позднее. После этого в 2 часа в министерстве иностранных дел состоялась конференция, служившая продолжением вышеозначенного совещания, протокол которой я привожу:

«Памятная записка о заседании императорского министерства двора и министерства иностранных дел от 20 января 1917 года.

Присутствовали: государственный секретарь германского министерства иностранных дел доктор Циммерман, начальник германского морского штаба адмирал фон Гольцендорф, австрийский министр иностранных дел граф Чернин, венгерский министр-президент граф Тисса, министр-президент двуединой монархии граф Клам-Мартинц, адмирал Хауз, германский морской атташе в Вене барон фон Фрейтаг, императорский морской атташе в Берлине граф Г. Коллоредо.

20 января в министерстве иностранных дел имело место совещание, поставившее на очередь вопрос об открытии обостренной подводной войны.

Из заявлений адмирала фон Гольцендорфа следует, что морское командование Германии считает безусловно необходимым как можно скорее начать масштабную подводную войну. Аргументы, приводимые для подкрепления этой теории, явствуют из соответственных сообщений императорского посла в Берлине [то есть вышеприведенного донесения от 12 января за № 6 II, телеграммы от 13 января за № 22, так же как и донесения начальника отделения барона Флотова] и могут быть вкратце переданы в следующих лозунгах:

Время против нас; усиливающийся недостаток живой силы Центральных держав; прогрессирующий кризис сельского хозяйства и ухудшение урожая; предстоящее на Западном фронте англо-французское наступление с усовершенствованными и увеличенными средствами борьбы и вытекающая отсюда необходимость помешать подвозу подкреплений, нужных для такого предприятия; невозможность добиться такого результата на суше; необходимость поднять падающий дух воинских частей своевременным беспощадным использованием имеющихся у нас средств войны и их несомненным успехом; верность успеха обостренной подводной войны ввиду того, что продовольствие и запасы у Англии иссякнут за два с половиной или три месяца, а также ввиду того, что она повлечет за собой прекращение производства военного снабжения и промышленности вообще как следствие прекращения подвоза сырья в Англию, угля во Францию и Италию и т. д.

Что же касается до фактического проведения этой меры, то в данное время в распоряжении германского флота находятся пригодные для этой цели 120 подводных лодок новейшей конструкции. Ввиду больших успехов, достигнутых подводными лодками в начале войны, когда у нас в руках было лишь 19 лодок старой конструкции, увеличение числа боевых единиц служит верным залогом решительного успеха.

Немцы предполагают начать беспощадную подводную войну 1 февраля 1917 года с публичного заявления, сделанного в этот день, что отныне доступы к английским побережьям и к западному побережью Франции закрыты. Всякое судно, которое ослушается этого приказания, будет взорвано подводной лодкой. Отсюда вытекает надежда урезонить Англию через каких-нибудь четыре месяца, причем необходимо упомянуть, что адмирал фон Гольцендорф заявил expressis verbis [14] Expressis verbis ( лат .) – совершенно четко, с полной ясностью. , что он гарантирует успех.

Что же касается до того, как эта новая кампания будет встречена нейтральными государствами, то, хотя ответственные германские круги сознают всю опасность, они все же склонны смотреть на эту сторону дела оптимистически. Они не верят в выступление скандинавских государств или Голландии против нас, но на случай, что они ошибаются, уже приняты соответствующие военные меры. С точки зрения Германии уже одни эти меры, принятые на голландской и датской границе, испортят аппетит этих государств, причем судьба Румынии безусловно подействует при этом устрашающе. Скорее наоборот: придется считаться с полной приостановкой судоходства нейтральных государств, составляющего около 30 % английского фрахта. Но нейтральным государствам должны быть сделаны разные поблажки путем установления срока для возвращения судов, оказавшихся в море в день объявления войны, а также и других мероприятий.

Что же касается Америки, то немцы постановили удерживать ее, поскольку это возможно, от выступления против Центральных держав своим дружеским отношением (между прочим, необходимо вернуться к предложениям, сделанным в свое время после потопления “Лузитании”); но, в общем, Германия готова ждать и худшего со стороны Америки. Однако в Германии распространено убеждение, что Соединенные Штаты не допустят разрыва с Центральными державами. Если же они все-таки пойдут на это, то они во всяком случае запоздают и смогут активно выступить лишь к тому времени, когда в Англии уже будет царить упадок духа. Америка к войне не готова, что достаточно выяснилось за время мексиканского кризиса; она находится под угрозой Японии и ей к тому же приходится бороться с целым радом экономических и социальных осложнений. К тому же Вильсон – пацифист, и в Германии поэтому рассчитывают, что по окончании выборов он еще решительнее пойдет по пути мира. Своим возвышением он обязан не германофобским восточным, штатам, а агитации центральных и западных штатов, преимущественно враждебных войне и населенных выходцами из Ирландии и Германии. Эти соображения в связи с оскорбительным ответом Антанты на шаги к миру, предпринятые президентом, делают маловероятным, что Америка бросится в войну с легким сердцем.