Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Мандельштамша поедет в Ленинград, а оттуда на операцию к Минцу — абсцесс груди на почве старческого tbc [469]. Хорошо не рак! Ромео мне, действительно, обещал «Прозу», которая (обманула татарва!) продается в книжных магазинах наравне с «Избранным»… но причем тут Юлия?!

Анечка! Включите в свой перечень стихов «Стихи к сыну», пропущенные нами. Между «Бузиной» и «О неподатливый…» [470]— 88 строк. Кроме того, не помню, вписали ли мы, обалделые и сонные, в черновике протокола, что частную переписку по архиву веду я, а поступления должны идти в адрес комиссии по литературному наследию, т. е. в адрес СП. Важно, чтобы это, по сути дела мелочь, была зафиксирована в постановлении комиссии. Кажись, всё — «на сегодняшний день». Целую Вас, будьте здоровы. Спасибо за все.

О лимонах поговорили, а медики так и остались при мне!!!

Скажите Инке, чтоб ехала с Курского, там больше ранних поездов и рано посадка не слишком трудная.

Милая Анечка (на окне цветут у меня анютины глазки, так потому). А что, если бы Вы (в качестве ученого секретаря) написали Паустовскому в ялтинский Дом творчества и спросили бы, когда он будет в Москве? Комиссию надо ведь будет в основном подгонять под Константина Георгиевича, а тут Казаков сказал, что, по его сведениям, Константин Георгиевич в апреле, приблизительно в середине, будет в Москве несколько дней, а потом (после юбилея? до? вместо?) отбудет в Тарусу. Поскольку есть шансы, что на юбилее [471]будут и Эренбург, и Орел, то есть обратно же шансы сколотить комиссию в предъюбилейные дни — как Вы думаете? Остаюсь я со своей Окой, но тут уж придется вплавь или по льдинам, как в «Хижине дяди Тома» [472]. Погода, как назло, зимняя, обычно в это время уже лед идет, высвобождая алчущим передвиженья почти весь апрель, а тут что-то не получается. По прогнозам, это должно состояться где-то в седьмых числах. В общем, может быть, мы с Адой Александровной еще успеем обменяться местами посуху, а нет — так тем же хуже для нас.

Почему бы мне самой не написать Константину Георгиевичу? А потому, что мы знакомы, а знакомым он часто себе позволяет не отвечать вовсе. А Вам обязательно (?) ответит; а во-вторых, планируя свое московское время, будет знать заранее, что еще и комиссия предстоит. (Причем тут, кстати, во-вторых (?!).

По-моему, Вы неправы, считая, что в тот мой приезд мы уже должны были начать комментарии. Мне кажется, что сперва надо собрать материал; а даже по «Тезею» он не весь, поскольку у нас еще нет общего плана трилогии, который обязательно надо дать в мамином изложении (он где-то в тетрадях попадался мне) или же в собственно сокращенном. По «Крысолову» пока что нашла общий план — краткое изложение легенды, несколько слов о Крысолове, Дочке бургомистра. Но крысоловья, по-моему, одна только черновая тетрадь сохранилась, так что тут, верно, комментарии будут без вариантов и разночтений? Разве что-нибудь сохранилось в черновиках писем к Борису Леонидовичу — и то вряд ли, т. к. черновики писем находятся в черновых же тетрадях. Вообще расширенные комментарии предвидятся для: «Тезея», «Стихов к Чехии», пушкинским, к «Сироте» (разночтения и 1 неопубликованный стих), «Пешему ходу»; может быть, к «Челюскинцам» несколько слов из черновиков письма к Эйснеру, к «Бузине» (варианты, немыслимая концовка) и т. д., т. е. относительно позднее. С ранним дело обстоит (по материалам) куда хуже и в ряде стихов придется указывать лишь публикации, да разъяснять библейские имена… Есть записи, мысли о Блоке [473], может быть, что-то можно будет использовать. В общем, прежде всего , большая работа над и с архивом.

Надо будет обязательно повидаться с Розой в следующий мой приезд. Всё «руки» до нее не доходят, а пора бы. Сил никаких нет. И тут уж шестой день дурака валяю, ни к чему не прикасаюсь, а стирка накопилась, а хата закоптилась, и на письма отвечаю, и т. д. и т. п. С большим трудом целый день ! соображала и сообразила письмо Слониму — чтоб ни одного лишнего слова, а все́ — нужные (делу), и чтоб обратный адрес ССП был оправдан, и чтоб адресат не счел меня кретинкой…

Целую Вас. Как Ваши дела?

Как Пушкин? (Очень испугали!)

Милая Анетка, о приезде Константина Георгиевича в Москву в апреле сказал мне Казаков — но, судя по творчеству его, ему ничего не стоит перепутать не только месяцы, но и, так сказать, эры. Тем более надо было бы узнать у Константина Георгиевича, когда он собирается быть в Москве. Тот раз Орел отложил комиссию из-за того, что Паустовского нет, на этот раз хочет создать оную без него. Логика?

Розу я как раз хотела видеть не официально, поблагодарить за ее «энтуазизм» (как говорит знакомая латышка) и вообще доставить ей великое счастье познакомиться со мной. А официально войти в контакт с ЦГАЛИ нужно будет после комиссии, на которой выяснятся дальнейшие пути собирания наследия. Мне так кажется. Мира — это та самая задница, которая хотела ехать в Тарусу за листьями, или одна из них (задниц; их было — еще Миральда [474]). А Красовский, верно, не к ЦГАЛИ имеет близкое отношение, а к Розе — тогда на кой он нам шут?

О книге не волнуйтесь, справимся. Надо сперва план , а уж оттуда и остальное прояснится. Но перечитывать Плутарха [475]я Вам не дам — лягу поперек. Максимум первоисточников (за исключением маминых) это Брокгауз и Ефрон [476], а то я вижу Вы устремляетесь в дебри, из которых не вылезти и к концу семилетки. На черта нам эмигрантские газеты в год чешских событий? [477]Пушкин еще туда-сюда (учитывая Вашу и общегослитовскую травму, нанесенную данным автором), но уж стихи к Чехии ни в чем с эмиграцией не полемизируют, так и оставим эмиграцию в покое! Мама пользовалась материалами из французских газет, радиопередачами; даже вырезки французских газет сохранились — и несколько писем Тесковой к маме о чешских делах; в частности, мама спрашивала у нее материалы по «Родине радия» [478]. Вот это — нужные, интересные данные; а Вы — в «Последние новости» [479]хотите нырять — зачем?

Откуда у Цветаевой изменения мифа? Да от нее же самой! По-моему (насколько помню), — сюжетная линия очень близка к мифу, а трактовка характеров и событий — собственная.

Обо всем этом и прочем поговорим и договоримся подробно лично. Буду в Москве в 15-х числах — до 27-го; потом в мае приеду на несколько дней. Хорошо бы Вам взять кусочек отпуска — дней 10–15 — на июнь , приехать в Тарусу, тут мы бы всерьез поработали над комментариями, за это время подготовив исподволь что сможем, каждая по своей линии, да и отдохнули бы Вы неплохо. В июле хочу съездить с Адой Александровной в Прибалтику к знакомым — немного набраться силенок, и отвлечься от быта тарусского, и башку проветрить. Дальше: если смогли бы в августе приехать сюда, обратно же совместив работу над книгой с отдыхом, то мы еще многое продвинули бы. Какие у Вас возможности (в связи с основной работой?) — в смысле времени — в июне — августе? — О квартирных (Московских) делах не писала, т. к. там еще ничего достоверного, кроме приема в кооператив. Уже какой-то «ускоренный» вариант лопнул. Доживем — увидим. Целую Вас Ваша киска (так подписываюсь в письмах к Орлову!)