Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Долг свой перед матерью дочь выполнила сторицей, и не только перед матерью, но и перед русским читателем (по сути, Ариадна Сергеевна совершила гражданский подвиг). Она сделала всё, чтобы вернуть имя крупнейшего поэта современности Марины Цветаевой великой русской литературе.

Милая Анна Александровна, рада была получить Вашу весточку, так как сама я долго еще не раскачалась бы. Рада, что Вы — «со»-редактор [21] «…В конце… шестидесятого года Владимир Николаевич Орлов… взялся составить небольшую книжку стихотворных произведений Цветаевой… он подал заявку в Гослит. Я узнала об этом и добилась, чтобы меня назначили „соредактором“ книжки — всего-то восемь авторских листов…», — вспоминала А. А. Саакянц ( С98. С. 11 ). .

Перевес «старых» стихов над «новыми» в книге неизбежен, так как поздние стихи необычайно сложны, а для первого сборника [22] Речь идет о книге «Избранное» (М.: Гос. изд-во художественной литературы, 1961), над которой началась работа. , долженствующего, как я надеюсь, открыть дорогу последующим изданиям, очень важно быть «проходимыми» и хотя бы относительно легко читающимся. Но, на мой взгляд, Орлов [23] Владимир Николаевич Орлов (наст. фам. Шапиро; 1908–1985) — литературовед, главный редактор (1956–1970) серии книг «Библиотека поэта». Автор многочисленных работ по истории русской литературы, а также ряда статей в периодической печати. Написал биографическую книгу об А. А. Блоке «Гамаюн» (1947). (знающий и любящий Цветаеву), включил ряд слабых стихов, которые, по-моему, опять-таки в первую книгу никак нельзя включать. Это № 4 — «Генералам 12 года» [24] «…Орлов предложил много ранних, не очень сильных стихов, — например, „Генералам 12 года“ — с ужасающей Ариадну Сергеевну рифмой: „вчера“ — „офицера́“ (четвертая строфа. — Т. Г. ) <���…> Орлова, однако, переубедить не удалось, и в книжку попали не самые лучшие стихи» ( С88. С. 12 ). Стихотворение вошло в И61 под названием «Героям Двенадцатого года», посвящено Сергею Эфрону. Историю его создания см. в письме 11 от 29 марта 1961 г. В первоначальном варианте стихотворение начиналось строфой, впоследствии опущенной: «Одна улыбка на портрете, / Одно движенье головы, — / И чувствуется в целом свете / Герои — вы» ( СС1. С. 598 ). При жизни Цветаевой стихотворение не печаталось. и 6 — «С большою нежностью» (из неизданного сборника «Юношеские стихи»), стихи из цикла «Комедьянт», стихи из цикла «Дон-Жуан» (тут, т. е. в цикле «Дон-Жуан» [25] Стихотворение «С большою нежностью — потому…» (22 сентября 1915) включено в И61 , из цикла «Дон Жуан» в книгу вошли «На заре морозной…» (19 февраля 1917), «Долго на заре туманной…» (19 февраля 1917), «И была у Дон-Жуана шпага» (май 1917, сборник «Психея», 1923). плохо подобраны стихотворения, их надо заменить лучшими из того же цикла). Кроме того, по соображениям, так сказать, политического характера, по-моему, нельзя включать стихи из «Лебединого Стана» — это цикл контрреволюционных стихов, который мама, именно из-за политической его окраски, никогда при жизни не издавала. В 1958 г. эта книжечка вышла в Мюнхене с соответствующим предисловием [26]. В орловском списке стихи за № 73, 91, 92 из «Лебединого стана», может быть, есть еще, сейчас не помню. Стих 113 посвящен Пастернаку [27]— хоть он, кажется, «реабилитируется», но тем не менее: стих без Пастернака — сомнителен и непонятен, с Пастернаком (т. е. с комментариями, вскрывающими подтекст) — нужен ли сейчас , в первой книге? Может быть, достаточно «Русской ржи…» [28]Непонятно, почему нет «Офелии», «Диалога Гамлета с совестью», великолепного «Рыцаря на мосту…» [29]

Стих № 77 надо, никому не рассказывая, изъять («Яблоко, протянутое Еве…»), т. к. это …Наталья Крандиевская! (Кстати, знаете ли Вы ее стихи? есть прекрасные среди них.) [30]

По последним стихам еще раз «пройдемся» с Вами, может быть, еще что-нибудь подберем — но в последние годы стихов (лирики) было гораздо меньше, чем в юности, т. к. писались большие вещи — поэмы, пьесы, много прозы, а из того, что есть — прекрасного — для такой книжечки очень трудно что-нибудь подыскать. То «поэтически» трудные стихи, то «политически»… А хочется, чтобы эта книжка открыла семафор для тома «Библиотеки поэта», который запланирован [31]и в который может войти много сложного — и должно.

В Москву я собираюсь, чтобы повидаться с Орловым (он должен на днях приехать) по поводу всяких дат и разночтений в стихах, буду Вам звонить и надеюсь — повидаемся, несмотря на то, что буду в Москве не больше 2-х дней — ужасно запаздываю с работой и запаздывать буду до самого мая, когда сдам. Очень неудачно, что моя спешка совпадает с «переподготовкой» маминой книжки. Кто делает комментарии? Прежние не годятся! Всего доброго!

Милая Анна Александровна, получила телеграмму от Орлова, где он просит уточнить даты 4-х ранних стихотворений, что я сейчас (здесь) сделать не могу, т. к. этих материалов у меня в Тарусе нет. Он будет в Москве после 20-го, о приезде мне сообщит, приеду и я, и, думаю, нам будет полезно встретиться втроем. Буду Вам звонить — к сожалению, у меня только Ваш служебный телефон.

Мне же звонить некуда, т. к. там, где «мой» телефон, меня нет, а там, где я (буду), телефона нет. В общем, разберемся как-нибудь. Меня, так же, как и Вас, несколько смущает тяготение Орлова к пополнению сборника наислабейшими из ранних стихов и даже некоторая, не только поэтическая, но и политическая неразборчивость, чего именно сейчас и именно в этой, первой, книжке, по-моему, никак нельзя допускать. Так что надо будет нам самим тщательно еще раз проверить состав, прежде чем это сделают другие.

Если Орлов привезет свой вариант сборника (или, может быть, пришлет его в издательство раньше?), я сличу весь состав с имеющимися у меня наиболее поздними рукописными текстами (1939 г.) — проверю даты и разночтения. Позже мне это сделать будет куда труднее, т. к. я завалена работой до середины мая.

Всего Вам доброго!

Милая Анна Александровна! Вы меня ужасно смутили, я ведь насчет стихов 73, 91, 92 говорила по памяти (они в материнском перечне «Лебединого Стана»), а вдруг их в вышедшем сборнике нет, и я даром смутила Орлова, который их уже высадил из состава? «Лебединого Стана» у меня здесь нет, как и вообще ничего архивного, и свои «реплики с места» я подаю только на основании памяти — боюсь, что она уже (в некоторых случаях) молью побита, т. е. дырявая! Ну ничего, не велика беда, если, по счастью, состав мюнхенского сборника расходится с маминым перечнем, то «сунем» обратно. — Орлов даже «Тебе через сто лет» [32]не знает, поместил произвольно. Запрашивал меня относительно этой даты и некоторых других, но я решила сверить все даты его сборника сразу, в Москве, тут у меня есть данные только до первой половины 1917 г.