Патрисия Познер - Аптекарь Освенцима. Неизвестная история Виктора Капезиуса

Это решение позволило немецким прокурорам завести десятки расследований преступлений охранников, открыть дела, закрытые ранее ввиду отсутствия возможности доказать вину охранника в смерти конкретного человека. « New York Times» назвал новых прокуроров «поколением внуков» и отметил, что они «имеют менее предвзятый взгляд на совершенные во время войны преступления» [548] Melissa Eddy, «Chasing Death Camp Guards With New Tools», The New York Times, May 5, 2014. .

В течение полугода после вынесения приговора Демьянюку Центральный офис расследования нацистских преступлений в Людвигсбурге получил от лагерного музея список из 50 бывших охранников Освенцима. Также его сотрудники обнаружили еще несколько подозреваемых, проживающих за пределами Германии – в США, Австрии, Бразилии, Хорватии и Польше. К сентябрю 2013 года людвигсбургский офис завел (и передал прокурорам) дела на 30 бывших охранников Освенцима, которым на тот момент было уже 86–97 лет.

– По моему мнению, каждый в долгу перед теми, кто пережил эти жуткие вещи, и не имеет права им говорить: «уже прошло достаточно времени, можем закрыть на это глаза», – говорил Курт Шримм, который с 2000 года занимал пост главного прокурора по военным преступлениям нацистов, как когда-то Фриц Бауэр. [549] Kharunya Paramaguru, «70 Years Later, German Prosecutors to Hold Nazi Death-Camp Guards to Account», TIME, April 16, 2013. – Мы считаем, что эта работа, вне зависимости от действий конкретного индивида, делает каждого, кто ее исполнял, причастным к убийству [550] Melissa Eddy, «Germany Sends 30 Death Camp Cases to Local Prosecutors», The New York Times, September 3, 2013. .

Шримм дал понять, что старые нацисты Освенцима были главной целью, но не единственной. Он пообещал расширить поиски бывших охранников пяти других лагерей смерти – Белжеца, Хелмно, Майданека, Собибора и Треблинки – а также эсэсовцев, служивших в эскадронах смерти (айнзацгруппах). Твердые шаги в привлечении к ответственности последних оставшихся нацистов получили широкое одобрение. Многие разделяли мнение Эфраима Зуроффа, лучшего охотника на нацистов из Центра Симона Визенталя:

– Это очень важный шаг на пути к правосудию в отношении нацистов. Ничего подобного не происходило уже многие годы [551] Там же. .

Многие считали, что возрожденный в прокурорах энтузиазм показывал, что немецкая судебная система, десятилетиями не находившая решений по делам бывших нацистов, наконец смогла привлечь к правосудию тех, кто остался.

– Лучше поздно, чем никогда, – заключил Лоуренс Дуглас, правовед Амхерстского колледжа, изучающий преступления фашизма [552] Eliza Gray, «The Last Nazi Trials», TIME. .

Первый из новых судов состоялся в 2015 году: он касался дела 95-летнего Оскара Грёнинга, освенцимского бухгалтера. Его признали виновным в пособничестве убийству 300 тыс. человек и приговорили к 4 годам лишения свободы. За последние годы должны были провести еще три освенцимских суда. Один из подсудимых, 93-летний штурмовик, 2 года прослуживший в Освенциме, умер незадолго до начала суда над ним в апреле 2016 года. Дело другого (одного из врачей) закрыли, после слов доктора, что подсудимый слишком болен.

Одно из обвинений дошло все же до суда в 2016 году: дело 94-летнего Райнхольда Ханнинга, эсэсовского охранника [553] Там же. . Ханнингу вменяли пособничество в убийстве 170 тыс. людей за те 1,5 года, что он провел в лагере смерти. Первые пару месяцев процесса Ханнинг хранил молчание, но 29 апреля 2016 года наконец заговорил. Он, сидя в инвалидном кресле, обратился к суду слабым голосом:

– Хочу сказать, что меня глубоко беспокоит, что я был частью этой преступной организации. Мне стыдно, что я закрывал глаза на ужасные вещи и не пытался их предотвратить. Я прошу прощения за все. Я глубоко об этом сожалею [554] Philip Oltermann, «Ex-Auschwitz Guard Talks of Shame During Trial Over Mass Killings», The Guardian, April 26, 2016. .

Многим выжившим его прошения было недостаточно. В июле его признали виновным и приговорили к 5 годам заключения. Ханнинг, сказавший, что «всю жизнь провел, пытаясь забыть о том времени, [потому что] Освенцим был настоящим кошмаром», не был удивлен, что остаток жизни проведет в тюрьме.

– Я глубоко сожалею, что стал частью преступной организации, погубившей стольких невинных людей, – сказал он. – Я сожалею, что из-за этого были разрушены семьи, и выжившие и их близкие тяжело пострадали [555] Melanie Hall, «Former Auschwitz Guard Convicted in one of Germany’s Last Holocaust Trials», The Telegraph, June 17, 2016. .

Ханнинг стал первым эсэсовцем, признавшим, что лишь причастностью к этой организации он виновен в смерти огромного количества людей, взявшим на себя ответственность за произошедшее в Освенциме и попросившим за это прощения. Именно этого Виктор Капезиус, ведомый угрызениями совести, и избегал. Он предпочитал умереть, настаивая на собственной невинности. Так он не только не избежал клейма убийцы и расхитителя могил, но и утвердился в глазах многих как аморальный и трусливый человек, не способный взять на себя ответственность за то, что делал в Освенциме. Бесспорно, Капезиус и правда был обыкновенным человеком. Но он, как и многие другие нацисты, был способен на ужасные преступления. В конце концов, предпочтя жизнь в отрицании, он избрал путь труса. И остался с несмываемым позором.

Писать книгу о человеке, старательно скрывавшем почти половину своей жизни, прибегая к лжи и искажению фактов, не так-то просто. В этой книге собраны результаты 2 лет исследований. За это время я изучила огромный архив документов, связанных с Виктором Капезиусом и I. G. Farben , его довоенном работодателе. Я довольна проделанным подробным расследованием, и беру на себя ответственность за достоверность информации и непредвзятое отношение.

Провести это расследование было бы практически невозможно, если бы не помощь многочисленных хороших людей и организаций. Выражаю благодарность Полу Б. Брауну из справочного отдела; Ларри Шокли, специалисту архива, и Рику Пейзеру, руководителю справочных подразделений Национального управления архивов и документации в Вашингтоне; Розмари Лерхль, архивариусу Государственного архива в Мюнхене; Кристиану Климану, архивариусу Гессенского государственного архива в Висбадене, Германии; архивариусам Михаэлю Конену, Берит Вальтер и Свену Девантье из Федерального архива в Кобленце, Германии; доктору Питеру Голе из филиала Федерального архива в Людвигсбурге, Германии; доктору Ливиу-Даниэлю Григореску, главному архивариусу, и Лауре Думитру из отдела научных публикаций Национального архива в Бухаресте, Румынии; Зигрид Брацке из Региональных архивов в Баден-Вюртемберге, Германии; Михаю Куибусу из Национального архива Клужа, Клуж-Напока, Румыния; доктору Иоану Драгану, директору архива Министерства внутренних дел Румынии, Бухарест; Винсенту Слатту, Мемориальный музей холокоста США, Вашингтон; Эмануэлю Московицу, Мемориал Яд Вашем, Иерусалим.