Михаил Талалай - Княжна Голицына – принцесса моды

Была? Вот мои советы, как поддерживать в полном порядке одежду и предметы быта, записанные Бьянкой Мария Пиччинино в 1995 году: «Когда вы возвращаетесь домой, повесьте одежду проветриться, потом почистите ее щеткой и поместите в шкаф. Проложите обшлага веленевой бумагой, а затем заключите все в пластиковый пакет. Так ваши шкафы будут содержаться в полном порядке, одежда не будет пылиться и сохранится дольше. То же самое верно и в отношении обуви, которая тоже должна проветриваться и подвергаться чистке каждый раз, когда вы ею пользуетесь. Вкладывайте веленевую бумагу и в нее, а затем все в соответствующую форму из пластика. Ту же операцию запланируйте для сумок: когда возвращаетесь, освободите их от содержимого, очистите от пыли, наполните веленевой бумагой и положите в матерчатые сумки. Это должно стать необходимой привычкой, почти ритуалом, который должен всегда соблюдаться. Плохо организованная женщина никогда не сможет выглядеть по-настоящему элегантной».

Коко Шанель

Однажды герцог Сангро препроводил в мое ателье свою подругу – Коко Шанель. Я стояла наверху и, завидя ее, едва не упала в обморок от волнения. Это была очень жесткая женщина, она сразу же решила отговорить меня от продолжения моей деятельности. Она сказала мне: «Дорогая девочка, не думай, что это простое занятие. Очень трудно понять, что подходит женщинам». Характер у нее был – не дай бог, но тем интереснее она была как личность. У Коко была любовная история с великим князем Дмитрием, одним из трех заговорщиков, которые убили Распутина. Дмитрий был красавец с голубыми глазами. Я держу в салоне его фотографию, она датирована 1936 годом, и на ней по-русски написано посвящение моей маме.

Когда Федерико Форке убедил меня начать создавать полностью авторские коллекции, и мои мысли обратились к Флоренции, к вернисажам в Палаццо Питти. Но почти все ответили мне, своего рода, обструкцией. Было установлено, что каждый новый кандидат должен пройти через голосование членов «исторической» группы. Не помогла мне даже подруга детства Симонетта Колонна, вышедшая замуж за Фабиани. Мало того, она объявила, что я никогда не покончу с французской модой. Все они – Фабиани, Шуберт, сестры Фонтана, Венециани проголосовали против меня. Только Роберто Капуччи сказал «да». Таким образом, моя деятельность в течение ряда лет развивалась с трудом. Но с первым же моим показом мод в Риме для представителей иностранной прессы пришел успех: в нескольких статьях обо мне отозвались с энтузиазмом, и для меня открылись двери Палаццо Питти.

После вернисажей, то есть дважды в год, я организовывала большой праздник, приглашая в дом более 200 человек, которые едва помещались в большом салоне и на длинной террасе. Я приглашала итальянских и иностранных журналистов, представителей высшего общества, в том числе и тех, кого мода не интересовала, таких как Индира Ганди и Сорайя. Журналистки были довольны, что могут познакомиться с этими личностями. На моих вечерах выступал также тот, кто стал моим лучшим другом – Беппе Моденезе. И не только другом. Что касается итальянской индустрии моды, то я утверждаю, что для ее развития он сделал больше, чем кто-либо другой.

Беппе Моденезе

Беппе Моденезе на мои похвалы всегда отвечал тем же. Через несколько лет он признался журналистке Пия Соли: «Ирен – это женщина, которая, входя в зал, полный красавиц, притягивает к себе взгляды всех мужчин только по той причине, что это она вошла. С Ириной невозможна долгая любовь в процессе работы, ее циклон рано или поздно настигает тебя и терзает, но с той же Ириной восстанавливается мир, снова начинается диалог, как если бы мы вернулись к самому первому дню знакомства».

Беппе Моденезе (родился в Альбе в 1927 году) считается великим демиургом итальянской моды, движущей силой самых важных демонстраций мод, создателем событий. Его выход на сцену был связан с изданием «Ридотто», владельцем которого был патрон дворца Питти Джованни Баттиста Джорджини. В середине 50-х годов он стал известен среди итальянцев как ведущий телевизионной передачи «Личности». Затем работал специалистом по связям с общественностью для фирмы «Дюпон де Немур», потом для «Эсте Лаудер» и Коко Шанель. В 1975 году он провел показ под названием «Идеакомо», а в 1979 году – выставку «Модит и Милан-коллекции», посвященную большим стилистам и запуску мод «прет-а-порте». «Дюпон де Немур» – американская фирма, которая в начале XIX века производила порох, затем перешла к изготовлению шерстяных тканей, а вскоре приобрела во Франции лицензию на производство целлофана и патент на-создание района. Этой фирме принадлежит заслуга открытия в начале XX века различных синтетических волокон.

Когда мы познакомились, Беппе Моденезе работал в США. Он написал, что «Дюпон» желает представить мне новые образцы искусственных волокон и, прежде всего, лайкру. Я охотно согласилась: новизна вещей всегда меня привлекала. Помню знаменитый костюм с широким декольте и пятнистым рисунком, который я создала в 1964 году из этой ткани, костюм явился настоящим открытием. «Дюпон» направлял мне различные типы своих тканей из лайкры, и на базе образцов я решала, какой рисунок им придать. Эти ткани мне окрашивали затем в Комо. Потом фирма «Дюпон» популяризировала эти ткани с моими рисунками, рекламируя ту или иную мою модель. Модель ими приобреталась, за что они платили очень прилично. Позже пришел черед синтетических мехов и тканей для горнолыжников. Я многие годы сотрудничала с фирмой «Дюпон».

Так или иначе, но после нашей первой встречи с Беппе мы уже не теряли друг друга из виду. На моих приемах он познакомился со многими людьми, полезными для его деятельности, особенно журналистами. Он был молод, а вскоре начал работать для «Эсте Лаудер» – фирмы, которая поставляла мне грим.

Жозефин Эстер Ментцер, венгерского происхождения, в 1944 году вместе с мужем Жозефом Лаудер основала косметическую фабрику, которая за несколько лет достигла огромного успеха, особенно если учесть, что возникла она, как небольшое семейное предприятие и вся целиком первоначально размещалась в их доме на кухне. Женщина твердого характера, она сумела разместить в крупных сбытовых фирмах США свои кремы для женщин, изготовленные «на дому». Эстер прониклась ко мне симпатией. Когда я выезжала в Нью-Йорк изучать грим для коллекции, которую мне предстояло показать, я все испытывала на своем лице – и цветной грим и кремы, одним словом, я была для нее чем-то вроде подопытной морской свинки. В Нью-Йорке у нее был потрясающий дом на Пятой авеню, где она организовывала большие праздники, по правде сказать, весьма нудные, но в которых я не могла не участвовать. Она тоже была моей клиенткой, и для примерок я часто посылала к ней, на виллу на Лазурном берегу, свою первую портниху Армену.