Михаил Талалай - Княжна Голицына – принцесса моды

После смерти моей матери я решила сменить дом на Капри, чтобы поискать виллу с выходом к морю. Я обратилась к Моне Бисмарк, которая сообщила мне, что сдается дом рядом с ней – вилла Вивара [83] Позднее Вилла Вивара была куплена Моной фон Бисмарк и получила название Вилла Мона. – Сообщено К. Фъорентино (Капри). . Мы сразу же сняли ее, хотя она и была небольшой, но зато там был чудесный сад и даже миниатюрный бассейн с пресной водой. Правда, там не было места для персонала, который я привезла с собой, поэтому пришлось снимать для них номера в ближайших гостиницах или же в доме нашего моряка Марио в Марина-Гранде. Со мной на вилле оставалась только горничная. Этот переезд имел положительную сторону: теперь не было необходимости идти к морю через центр, среди толпы, а друзья могли причаливать свои яхты прямо к дому и вместе с нами принимать морские ванны. Для переговоров с нашим поваром Бернардино у нас был «уоки-токи» – это очень удобно, когда надо сообщить о числе гостей, ожидавшихся к ужину.

Когда меня не было на Капри, за нашим садиком ухаживала графиня Бисмарк. Это не было ей в тягость, поскольку она очень любила цветы. У нее самой был прекрасный дом в Париже, где находилась коллекция изделий Фаберже, от которой можно было потерять голову. Граф Бисмарк, ее второй муж [84] В действительности, граф Альбрехт-Эдцард-Генрих-Карл фон Бисмарк-Шёнхаузен (1903–1970) был ее четвертым мужем. , обладал большим вкусом, он подобрал мебель для дома так, что могло показаться, что вы находитесь в музее. Сильвио и я часто навещали супругов Бисмарк и во Франции, и на Капри, куда нас приглашали на ужин вместе с тщательно подобранными гостями, по большей части иностранцами.

Среди тех, кто останавливался у нас, нередко был греческий судовладелец Ставрос Ниархос [85] Ставрос Спирос Ниархос (1909–1996) – судовой магнат. . Я познакомилась с ним в Сен-Морисе, благодаря Алике Рассел, веселой и остроумной гречанке, жене английского консула в Риме. Прекрасная пара: он эрудит и блестящий собеседник, а у нее очень живой характер. По-моему, у Алики был флирт с Ниархосом. Когда в тот год я собиралась отправиться с Сильвио в горы покататься на лыжах, она сказала, что там я должна познакомиться с одним человеком и что он должен мне понравиться. Она говорила о Ставросе, тогда женатом на Евгении Ливанос.

По прибытии в Сен-Морис Сильвио и я сразу же подружились с Ниархосом, он был очень симпатичным человеком, интеллигентным, оригинальным. Мы все снимали номера в отеле Палас. Ниархос тогда еще не был владельцем виллы, на которой позже я смогла провести столько зимних отпусков. До Второй мировой войны Ниархос владел флотом всего в полдюжины судов, которые предоставил в распоряжение союзников. Три из них были потоплены. На деньги, полученные в качестве возмещения убытков, он увеличил свой маленький флот, и вскоре сосредоточил в своих руках значительное богатство. Он купил старые транспортные суда американского военного флота и построил несколько танкеров.

Ставрос Ниархос

Завязавшаяся в начале их карьеры дружба Ниархоса и Онассиса вскоре переродилась во вражду. Ставрос купил трехмачтовую яхту «Креолка», центральный салон которой неустанно украшался великолепными картинами. Говорили, что за каждую удачную сделку судовладелец дарил партнерам ценные картины таких авторов, как Рембрандт, Гойя, Магритт, Рубенс, Эль Греко. Он же купил картины и у Эдуарда Робинсона, когда актер был вынужден их продать. В это же время Онассис перестроил старый канадский фрегат в яхту и назвал ее «Кристиной». Не остановившись на этом, он купил остров в Греции. Чтобы не уступать ему, Ниархос купил островок Спетсопула и подарил его жене.

«Креолка» – самая красивая яхта, которую я когда-либо видела. Ниархос был отличным моряком, а его корабль-спортивным, несмотря на то, что был полон предметов искусства, ценных картин и потрясающих икон. Помню плавание вокруг Португалии и до Монте-Карло. Капитан не хотел проходить через Гибралтар из-за тумана и решил ждать следующего утра. Тогда Ставрос стал сам у руля и спокойно преодолел все трудности. Помню, что всем, кто был на яхте, было плохо, кроме меня и Сильвио, поскольку мы оба никогда не страдали морской болезнью.

Впервые мы провели летний отпуск вместе со Ставросом на следующий год, когда он прибыл к нам на Капри, возвращаясь с Лазурного берега. На его яхте находилась Мария-Пия Савойская с мужем, семьи Брандолини, Расселов и другие друзья. Они бросили якорь в заливе Марина-Пиккола, который был лучше укрыт от ветра, и позвали нас. Как только компания сошла на берег, мы пригласили их совершить туристическую поездку по острову. А вечером устроили в их честь большой праздник в «Канцоне дель маре».

Тем же вечером я познакомилась с Федерико Форке [86] Федерико Форке (Forquet; род. 1931, Неаполь) – дизайнер, стилист. В книге «Irene Galitzine…» (2006) он называет год знакомства с И.Б. Голицыной – 1958 г.: приехав в Париж ради новых моделей, она «выразила желание познакомиться с каким-нибудь молодым дизайнером для создания персональной коллекции» (р. 63). Как вспоминает далее Ф. Форке, он предлагал Ирене и ее мужу Сильвио организовать совместное предприятие, но эта идея не осуществилась, после чего дизайнер создал свое собственное успешное ателье. . Этот молодой неаполитанец из старинной французской семьи в 1955 году познакомился на Искии с Баленсиагой, который пригласил его на два года работать к себе в Париж. Возвратившись в Италию, Форке некоторое время готовил коллекции для Фабиани. Он был очень дружен с принцем Энрико Д’Ассия и Марией Аньелли. Именно Форке настаивал, чтобы я включилась в создание высокой моды Италии.

Он без конца спрашивал, почему я не хочу показать модели, созданные мною, почему бы их не представить во Флоренции и т. п. Итак, из-за его настойчивости, да и я сама понимала, что в Париже выбор уже не тот– к тому времени исчезло несколько домов высокой моды, а также потому, что французские модели, измененные по моему вкусу, становились более удачными, я решила попробовать.

Так, вместо того, чтобы «импортировать» модели из Франции, я начала создавать их сама. Идеи рождались не только благодаря неустанному любопытству, но и благодаря тому, что для удовлетворения такого любопытства я располагала временем и возможностями.

Первую свою коллекцию одежды я представила в мастерской на улице Венето. У меня не было контактов с иностранными журналистами, кроме Беттины Баллард. С ней мы познакомились, когда она работала в Красном Кресте во времена освобождения Рима. Затем мы встречались во время моих поездок в Париж. Там она работала для журнала «Вог». Она обещала провести несколько дней у меня в качестве гостьи во время посещения Рима. В последний момент она предупредила меня телеграммой о том, что не приедет: у нее обнаружили опухоль. Ее заменила журналистка Кэрри Доновен. После вернисажа Доновен поспешила в отель «Эксельсиор», чтобы отправить телекс, ее статья в «Нью-Йорк тайме» вышла подзаголовком: «Родилась звезда».