Михаил Талалай - Княжна Голицына – принцесса моды

Мария Калласе

…Я присутствовала на первой встрече между Каллас и Онассисом. Она была очень застенчивой и сдержанной женщиной, абсолютно не той, которой она стала потом. Второй раз Онассис и Каллас встретились в Париже 19 декабря 1958 г. на благотворительном концерте, доходы от которого поступили Почетному легиону. Очень дорогие билеты были закуплены представителями высшего парижского общества, среди которых не могли не присутствовать супруги Онассис. Перед концертом Аристотель направил Марии, в ту пору ей было 35 лет, три букета красных роз: в первый букет была вложена карточка с его именем и фамилией, во второй – только с именем, а третий был послан анонимно. Они доставлялись певице с интервалом в несколько часов. В 1959 году Аристотель вновь увидел Марию на празднике у графини Кастельбарко в Венеции и обещал прибыть в Лондон, чтобы аплодировать ее выступлению в «Медее» в Ковент-Гардене. Он пошел и далее: 18 июня организовал в ее честь большой вечер в отеле «Дорчестер», на который были приглашены такие знаменитости, как Рандольф Черчилль, Марго Фонтейн, Сесиль Битон и Джон Профьюмо.

По всеобщему признанию, это был самый роскошный прием, который когда-либо был организован в честь Марии Каллас. По окончании праздника Онассис вновь пригласил супругов Менегини совершить круиз на «Кристине». Баттиста не умел плавать, он не говорил на иностранных языках, страдал от морской болезни: для него такое предприятие казалось наваждением, и он выдвигал различные причины, чтобы отказаться. Но Мария была полна решимости согласиться и сумела убедить мужа. За короткое время Бики подготовила для Марии полный гардероб, соответствующий случаю: 20 предметов всех видов одежды, брюк и купального белья. 22 июля Мария и Баттиста отплыли на «Кристине» вместе с сэром Уинстоном и леди Черчилль, их дочерью Дианой, Умберто Аньелли и его женой и другими гостями. Именно во время этой поездки Мария поняла, что влюблена в Ари, и призналась в этом мужу. В следующем месяце Онассис позвонил мне: «Стоит ли тебе оставаться все лето на Капри? Приезжай с Сильвио в Монте-Карло, а затем мы совершим круиз в Венецию». Мне это казалось совсем ненужным, но Сильвио захотел поехать. Прибыв в Монте-Карло, все мы приняли участие в празднике. На следующий день, когда мы должны были отплыть, Ари сказал мне: «Я не еду с вами, так как у меня есть дела и я не могу их оставить, но я догоню вас скоро на вертолете».

Началось плавание, но Аристотель не появлялся. Каждый день он звонил, чтобы заверить, что скоро вылетает, но и в момент прибытия в Венецию он так и не нагнал нас. Бросив якорь у Сан-Марко, где были пришвартованы многие яхты наших друзей, мы, женщины, сошли на землю, чтобы посетить парикмахерские. К счастью, Тина, жена Ари, решила остаться на «Кристине» и ждать там мужа, который позвонил перед этим, оповестив, что скоро прибудет. Сойдя на берег, мы сразу же увидели крупные газетные снимки Марии Каллас в объятиях Онассиса. Мы решили ничего не говорить Тине и спокойно провести вечер, тем более что на следующий день нам предстояло расстаться: у меня были дела в Милане, а Франческо Альдобрандини с женой отправлялись в гости к Вольпи. На борту был и Ринальдо Эррера, наш друг из Венесуэлы, который ухаживал за Тиной и, возможно, смог бы ее отвлечь. На борту соседней яхты находилась знаменитая журналистка Эльза Максвелл, она открыла газету со статьей о Каллас и Онассисе и громко вслух зачитала ее всем окружающим.

3 сентября Мария и Аристотель были застигнуты во время ужина при свечах в ресторане «Рандеву» в Милане. Их сфотографировали в три часа утра, когда они направлялись в отель «Принчипе ди Савойя». Два дня спустя Мария подтвердила в печати свой окончательный разрыв с мужем. Когда, наконец, Аристотель прибыл, мы окружили его у трапа. Я была рассержена тем, что, убедив меня покинуть Капри, чтобы провести неделю вместе, он испарился. Кроме того, я указала ему на историю с Каллас, а он в ответ всячески пытался преуменьшить значение всей этой шумихи. Франческо Альдобрандини упрекнул его в том, что он некрасиво поступил, оставив нас со своей женой, которая ничего не знала, в то время как сам прохлаждался со знаменитой певицей. Вместо того чтобы почувствовать вину, Ари рассказал нам, что, когда мы отплывали из Монте-Карло, он стоял на балконе как раз вместе с Каллас. Я сказала, что никогда не прощу ему того, что он сделал. Я была очень резка и напомнила, что у него двое сыновей и что люди над ним смеются.

Чтобы смягчить атмосферу, все начали пить, и Ари, возбужденный и явно немного не в себе, предложил поехать с ним и Марией в круиз по Греции. Довольно сухо спросила я, не сошел ли он с ума, но потом успокоилась и отказалась под предлогом, что на следующий день вылетаю самолетом в Милан. Он повторил свою просьбу Сильвио и Франческо, но оба ответили решительным «нет».

В конце сентября меня позвали в Бостон для вручения своего рода «Оскара» за моду – премии «Филинз», международной премии, которую каждый год присуждает самый старинный магазин одежды в США итальянской, французской или американской фирме. До того времени эта премия присуждалась только трем модельерам мирового класса-французам Кристиану Диору и Пьеру Кардену и итальянцу Капуччи. Вместе со мной получили премии Нина Риччи из Франции и Полин Трижер из США. «За двести дней она стала королевой», – гласил заголовок статьи обо мне в журнале «Дженте». «Американцы венчают одну из самых сенсационных женских карьер в области высокой моды. Русская княгиня достигла вершины среди волшебников ножниц менее чем через шесть месяцев после своего дебюта».

Когда объявили о присуждении премии, я была оглушена и почти не верила этому. У меня было много клиентов в США: Тина Онассис, Энн Форд, Мерль Оберон и многие другие. Премия принесла мне огромную массу заказов. Среди многих я решила принять заказ от директора Эн-Би-Си, крупнейшей телестанции Америки, который просил меня приготовить три костюма для Дины Шор: певица должна была появиться в них на своем шоу перед 20 миллионами зрителей. Я подготовила заказ и, когда прибыла в Бостон за премией, лично вручила его Шор.

1960 год в области моды открылся включением двух итальянок в число самых элегантных женщин мира. Вердикт вынесла группа экспертов, состоящая из директоров крупных журналов, критиков, портных, которая ежегодно собирается в Нью-Йорке. Двумя итальянскими синьорами, которые в том году привлекли внимание жюри, были Марелла Аньелли, жена вице-президента ФИАТ, и графиня Консуэло Креспи. Критики высокой моды разделили круг своих интересов на три разные категории: первая касалась «самых элегантных синьор года”, вторая – своего рода «академии постоянных членов высокой моды”, третья относилась к отдельным личностям мира моды – журналистам, портнихам и художникам, которые «одеваются лучше всех».