Михаил Талалай - Княжна Голицына – принцесса моды

В 1960 году были отмечены как «самые элегантные женщины мира» десять синьор высшего света. Среди них уже упомянутая Марелла Аньелли вместе с принцессой Грейс из Монако и актрисы Одри Хепберн и Мерль Оберон. А Консуэло Креспи, которая в 1959 году входила в число «десяти», на этот раз вошла в число «постоянных членов» Олимпа высокой моды. Для третьей категории, состоящей из «экспертов моды», которые одевали женщин наиболее элегантно, были избраны Коко Шанель, Симонетта Фабиани и… княгиня Ирина Голицына. Таким образом, я была премирована дважды: сама по себе и косвенно за женщин, которых я одевала.

Майкл Джилеспи, директор «Харви Николс», крупного магазина Лондона, уже заключил со мной контракт на одежду для коктейлей и вечерние платья, те, что я представила клиентам. Он, однако, попросил у меня что-нибудь такое, что можно было бы продать через бутики, на эту мысль его натолкнули костюмы, которые я носила сама. Я уклончиво отвечала, что эти вещи делаю только для себя. Но уступив настойчивости, пригласила его в наш дом и показала свой гардероб. Джилеспи пришел в восторг от костюмов, которым было суждено стать известными под именем пижам-палаццо.

Я делала их из материи, которую закупила, посмотрев в Нью-Йорке театральный спектакль «Король и я», поставленный Юлом Бриннером. Я была очарована костюмами спектакля: чудеснейшие ткани, великолепные цвета, богатые вышивки.

Оказывается, эти ткани были доставлены из Бангкока. После долгих поисков я, наконец, нашла магазин, который на волне успеха этого мюзикла ввозил их, заключив выгоднейшую для себя сделку, – потрясающие ткани, изготовленные вручную. Я купила их столько, что они заполнили несколько баулов. Моего мужа едва не хватил удар, когда он увидел счет. Пришлось уплатить большие суммы и на таможне. Возвратившись в Италию, я сшила только для себя четыре или пять пижам-палаццо. Мои подруги умирали от зависти: «Ах, как они красивы, где ты такое нашла?» Но я темнила с ответом, не желая признаться, что это дело моих рук. Мне всегда хотелось одеваться дома во что-нибудь совершенно отличное от обычного черного костюмчика или от тех платьев, что носили мои подруги. На Капри я носила костюмы от Пуччи, но Эмилио Пуччи тоже носил на Капри свои модели, и получалось, что мы, как какие-нибудь студенты колледжа, одеты на один манер. Вот почему, увидев те необычные ткани, я решила сшить из них одежду только для себя.

Директор «Харви Николс» настаивал, назвал меня глупой за то, что я не хотела реализовать такую идею, и сделал мне выгодное предложение: «Если вы представите в Питти эту модель, я заключу с вами контракт с закрытыми глазами на всю вашу коллекцию». Я решила принять предложение. С помощью Сандро Терраньи, владельца одного из трех текстильных предприятий Комо, я целые дни проводила у ткацких станков, проверяя вес и цвета, изучая узоры. Конечно, я не могла поехать в Бангкок покупать ткани, там употребляют естественные красители, отличные от наших. Что же касается вышивок, я закупала образцы рисунков в Париже и Милане и отдавала их изготавливать. Сумасшедшая работа, но она не утомляла меня, поскольку я испытывала энтузиазм от идеи создать моду, которая может оказаться пригодной для всех случаев жизни – от круиза на яхте до вечера в Сен-Морисе.

Во Флоренции начались вернисажи, и сюда приехали иностранные представители специализированной прессы: Эйлин Диксон, директриса английского журнала «Харпер’с базар», Нэнси Уайт, директриса американского издания того же журнала, Кэрри Доновен из «Нью-Йорк тайме». По этому случаю я и представила то, что получило название пижамы-палаццо. Это был триумф.

Вскоре после моего вернисажа Руди Креспи вступил в контакт с Дианой Вриланд [92] Диана Вриланд (Vreeland, настоящая фамилия Dalziel; 1903–1989) – американская журналистка французского происхождения, автор воспоминаний «D.V.» (New York, 1984). , самой знаменитой журналисткой США в области моды, сотрудничавшей с американским изданием журнала «Вог», чтобы она поместила фоторепортаж об этой новинке. Журналистка потребовала, чтобы съемки проводились в римском дворце, причем представлять одежду должны были не манекенщицы, а дамы из высшего общества: такая мода должна была стать любимой одеждой элегантных женщин для приемов в княжеских покоях римских дворцов. Решив таким образом одеть в пижамы моих клиентов и подруг, не говоря уже о себе самой, мы вовлекли в эту затею и жену бразильского посла, прелестную женщину, очень молодую, прекрасно сложенную. Целые часы мы проводили перед фотоаппаратами. Это было нелегко, поскольку в этом деле мы отнюдь не были профессионалками. Но мы много развлекались, шутя и распивая шампанское, в то время как нас снимали фотографы. А наш слегка чокнутый друг, Эмануэле Де Сета, даже оделся кардиналом, чтобы придать нашей группе особую оригинальность.

Пижама-палаццо – это Диане пришло в голову так назвать мою модель, в то время когда она работала над репортажем для «Вог». Несколько этих моделей выставлены в крупнейших музеях мира. Затем их стали изготовлять все, но в то время подобные костюмы были абсолютной новинкой, позволяя чувствовать себя удобно в любой обстановке, идете ли вы на дискотеку, принимаете у себя дома или отправляетесь в горы или на море. Костюмы хорошо смотрелись в сочетании как с высокими, так и низкими каблуками, хотя мне никогда не нравилась походка женщин на слишком высоких каблуках.

А. С. Либерман

В те годы я чаще всего посещала редакцию журнала «Вог» и потому, что правой рукой владельца журнала был один из самых дорогих моих друзей. Речь идет об Александре Либермане [93] Александр Семенович Либерман (1912–1999) – художник, скульптор. , родившемся в Киеве, который в 20 лет выехал во Францию и за короткое время стал административным директором общества, издававшего фотожурнал «Вю». Несколько лет он провел на юге Франции, занимаясь живописью, а потом переехал в Нью-Йорк и в 1943 году стал директором «Вог», с 1962 года он возглавлял издательскую часть «Конде наст».

В свободное время Либерман создавал прекрасные скульптуры, которые я еще помню. Он и его жена Татьяна [94] Татьяна Алексеевна Яковлева (1906–1991) – дизайнер, модельер; муза Маяковского в 1928–1929 гг. часто приглашали меня в свой дом в Нью-Йорке, но лишь после того, как в разговоре с моей секретаршей удостоверялись, что я хотела с ними встретиться. На одном из таких вечеров я познакомилась с Марлен Дитрих. Актриса встала у плиты, чтобы приготовить русское блюдо для всех гостей. Было забавно наблюдать «голубого ангела» в фартуке на кухне.