Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг. [litres]

В роде баронов фон Дельвиг сложилась противоречивая ситуация: будучи юридически признанными и в дворянском, и в баронском достоинствах, находясь в составе региональных сословных корпораций, на государственной службе, они имели неутвержденный, не признанный официально в России герб. Его нет ни в официальном «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи», ни в сборнике дипломных гербов.

При этом геральдическая традиция в роде была сильна и никогда не прерывалась. В повседневной жизни русская ветвь баронов фон Дельвиг пользовалась двумя версиями герба: краткой и полной. Первая из них представляла собой родовой однопольный герб, вторая – баронский пятипольный герб. Их одновременное бытование отразил один из основных источников по дворянской геральдике XVIII в. – Гербовник, оставленный Анисимом Титовичем Князевым и поднесенный императрице Екатерине II в 1785 г. Известно также, что вошедшая в данное собрание печать с баронской версией герба принадлежала барону Василию Ивановичу фон Дельвигу, находившемуся на службе с 1779 по 1792 г. [103]

В конце XIX в. описание и рисунок герба баронов фон Дельвиг были помещены в неофициальном «Прибалтийском гербовнике», который издал на немецком языке в Стокгольме Карл Арвид фон Клингспор [104]. Второе издание справочника, уже в переводе на русский язык, подготовил в 2001 г. Петр Федорович Космолинский, разработавший собственную систему терминологии. Герб баронов фон Дельвиг он описал следующим образом: «Щит четверочастный с малым серебряным щитком в середине, пересеченным слева перевязью голубого и красного цвета, входящих друг в друга костыльными зубцами. В первой и четвертой частях в голубом поле золотой лев, поднимающий правой лапой дворянскую корону. Во второй части в серебряном поле стальной меч с золотой рукоятью, в портупею, между четырех красных монет. В третьей части в серебряном поле трехзубчатый черный пояс. На щите шведская баронская корона и два шведских коронованных баронских шлема. Нашлемники: правый – два страусовых пера, красное и серебряное; левый – четыре квадратных знамени на золотых древках, справа серебряное и голубое, слева золотое и голубое. Намет трехъярусный, красный с серебром и голубой с золотом, в шахматы» [105]. П. Ф. Космолинский выполнил также оригинальный рисунок герба баронов фон Дельвиг [106].

Предложенное в данном случае описание нельзя признать удачным и точным. Прежде всего, сомнительна интерпретация фигур во втором поле. Расположенные в ней четыре фигуры в геральдике принято называть монетами или бизантом, если они золотого или серебряного цвета, или кругами или шарами, когда они другого цвета [107]. В данном терминологическом контексте выражение «красная монета» кажется сомнительным. Спорным, по нашему мнению, является также именование меча «стальным». В целом понятно, почему автор использовал такой термин. Дело в том, что если меч назвать серебряным (белым), то нарушается правило сочетания цветов, установленное в геральдике: серебряную фигуру располагать в серебряном поле запрещается. В данном случае лучше отказаться от указания на цвет меча, подразумевая, что он так называемый «естественный», то есть такой, каким является в действительности. По сравнению с текстом П. Ф. Космолинского, описание С. Н. Тройницкого 1912 года более предпочтительно и соответствует отечественной геральдической традиции.

Бароны фон Дельвиг многократно использовали герб на печатях. Об этом свидетельствует не только уже упомянутый Гербовник А. Т. Князева 1785 г., рисунки для которого заимствовались именно с частных печатей [108], но и каменная матрица рубежа XIX–XX в. с изображением герба, сохранившаяся у нынешних представителей рода. Изображение на ней высокого художественного качества, тщательно воспроизведены мельчайшие детали сложного родового герба. Инициалы «Б. Ф. Д.» (на русском языке) стилизованы под готический шрифт и означают «барон фон Дельвиг». Таким образом, печать деперсонифицирована, на ней нет ни указания на имя владельца, ни изображения орденов, которые могли бы помочь в его идентификации. По сути, матрицей мог пользоваться любой из членов рода. По информации родственников, она принадлежала действительному статскому советнику управляющему Тульской казенной палатой барону Анатолию Александровичу фон Дельвигу (1875–1936).

К сожалению, нам неизвестно о случаях использования герба на других предметах. Во всяком случае, экслибрисов с его изображением самые полные отечественные каталоги [109]не содержат, а на семейных столовых приборах из частного собрания изображены готические буквы «Б. Д.» («барон Дельвиг») и условная корона, не схожая по форме ни с одной из геральдических.

Изображения на печатях дворян часто отличались от официальных версий их гербов, что позволяет реконструировать визуальную эволюцию символов, уточнить их семантику, выяснить особенности бытования. Герб баронов фон Дельвиг также имел несколько иконографических вариантов. Их имели и родовой, и баронский гербы; первый известен как минимум в одной дополнительной версии, а второй – в двух.

В варианте древнего герба из Гербовника А. Т. Князева перевязь лишена деления. С. Н. Тройницкий объяснял такую модификацию тем, что рисунок просто плохо вышел или не был разобран рисовальщиком [110].

В баронском гербе из того же собрания отличий значительно больше: 1) щиток покрыт шлемом; 2) во втором поле нет меча и шаров, оно повторяет третье поле с укороченным поясом; 3) в третьем поле пояс не имеет трех зубцов и перечеркнут пиками или саблями; 4) львы в первом и четвертом полях не держат корон; 5) герб дополнен княжеской мантией, увенчанной дворянской короной; 6) имеются щитодержатели – два льва. Причем если с мелкими фигурами в щите действительно могли возникнуть, как и указывал С. Н. Тройницкий, ошибки в интерпретации плохо различимого исходного изображения, то такого нельзя сказать о мантии, короне и щитодержателях, которые всегда хорошо видны и, следовательно, были добавлены вполне осознанно.

Таким образом, к концу XVIII в. у баронов фон Дельвиг, живших в России, возникла самобытная версия родового символа. Она была тесно связана с русской геральдической традицией. Это выразилось, в частности, в сочетании княжеской мантии с дворянской короной, а не с той, которая соответствовала титулу. Такая ситуация обусловлена тем, что корона доминировала в смысловом отношении перед мантией, воспринималась как основной ранжирующий признак и ассоциировалась с определенным социально-генеалогическим статусом. Использовать княжескую корону в баронском гербе было принципиально невозможно. Мантия же могла трактоваться как общедворянский символ, отражающий древность рода или притязания на знатность.