Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг. [litres]

Пушкин однако же недолго оставался доволен критическими статьями «Московского вестника». Редактор его М. П. Погодин, молодой литератор и профессор истории в Московском университете, отличался тогда, как и теперь (1872 г.), своеобразной резкостью выражений. Ему ничего не стоило наполнять десятки страниц пошлою бранью, не идущею к делу. Не того хотелось Пушкину; несмотря на довольно большое число издававшихся тогда журналов и помещавшихся в некоторых из альманахов обозрений нашей словесности за минувший год, у нас не было критики, которая могла бы установить общественное мнение в литературе и в которой не было бы грубых личностей.

Сверх того, русской литературой в Петербурге завладели Н. И. Греч и Ф. В. Булгарин, издававшие журналы «Сын Отечества» и «Северный архив» и газету «Северную пчелу». {Первый из них был сильно заподозреваем в шпионстве, а последний был положительно агентом III отделения канцелярии Его Величества, т. е. шпионом.} Они оба употребляли всякого рода средства, чтобы не допускать новых периодических изданий и держать литературу в своих руках.

{Конечно, необходимо было вырвать ее из таких непотребных рук и начать новый орган, который отличался бы беспристрастными суждениями о нашей словестности и был бы, в противность всем прочим тогдашним журналам, журналом благопристойным, т. е. не употреблял бы бранных слов и не наносил бы, из нелитературных видов, личных оскорб лений.}

В конце 1829 г. мысль о новом органе созрела, и ее разделяли Пушкин, Жуковский, Крылов, князь Вяземский, Баратынский, Плетнев, Катенин {374} 374 Катенин Павел Александрович (1792–1853) – поэт, критик, драматург, переводчик, критик, режиссер, оказал влияние на А. С. Пушкина, участник Отечественной войны 1812 г., член «Союза спасения», один из руководителей «Воен. общ-ва» (1817) (тайная декабристская организация), полковник л. – гв. Преображенского полка (1820). , Дельвиг, Розен и многие другие; таким образом появилась мысль об издании с 1830 г. «Литературной газеты». Весьма трудно было найти редактора для этого органа. Пушкин был постоянно в разъездах, Жуковский занят воспитанием Наследника престола, <���ныне царствующего Императора Александра II>, Плетнев обучением русской словесности Наследника и в разных заведениях, князь Вяземский и Баратынский жили в Москве, Катенин в деревне. Хотя Дельвиг, по своей лени, менее всего годился в журналисты, но пришлось остановиться на нем, с придачею ему в сотрудники Сомова. Все означенные литераторы любили Дельвига и уважали его вкус и добросовестность в суждениях о произведениях литературы. Вместе с этим надеялись, что этот новый орган послужит отпором с каждым днем увеличивающейся бессовестности Греча и Булгарина. Не трудно было однако же предвидеть, что «Литературная газета» не будет иметь успеха. Хотя в ней обещались участвовать самые даровитые поэты и несколько даровитых прозаиков, но было очевидно, что их произведений будет недостаточно для газеты, которая должна была выходить через каждые пять дней листом большого формата, напечатанным довольно мелким шрифтом. Печатание вообще, а периодического издания в особенности еще более затруднялось тогдашними цензурными правилами, по которым не пропускались многие слова, между прочими: республика, мятежники, о чем не сообщалось журналистам, а только цензорам. Номера «Литературной газеты» цензуровались в корректуре накануне их выхода; означенные слова и многие другие вычеркивались цензором; надо было заменить статью, в которой они заключались, другою, но некогда уже было в ночь перед выходом номера набирать новую статью. Оставалось одно средство: заменить вычеркнутые слова другими, и таким образом слово «республика» заменялось словом «общество», а слово «мятежник» заменялось словом «злодей», {от чего выходила галиматья}. Случалось, по болезни Дельвига, мне заниматься корректурой, и помнится, что на мою долю выпали эти замещения, так что мне пришлось произвести в дельной статье галиматью. {Было время, что цензоры не пропускали слов: Бог, Ангел с большими первоначальными буквами.} Не легко было добыть дозволение на издание нового периодического журнала, но оно было получено через ходатайство Жуковского, и 1 января 1830 г. вышел первый номер «Литературной газеты», в котором первая статья была отрывок из романа «Магнетизер» Погорельского (псевдоним Перовского {375} 375 Перовский (псевдоним Погорельский) Алексей Алексеевич (1787–1836) – писатель, сын графа Алексея Кирилловича Разумовского и Марьи Михайловны Соболевской, доктор философии и словесных наук (1807), участник Заграничного похода 1813–1815 гг., чиновник особых поручений при Департаменте духовных дел иностранных исповеданий, председатель комитета для рассмотрения учебных пособий, член Российской академии (1829). ), автора романа «Монастырка», а вторая отрывок из VIII гл. «Онегина», начинающийся стихом:

{Дельвиг, высоко уважаемый своими товарищами и любимый как собиравшимися у него литераторами, так и остальными знакомыми за свою любезность, добродушие и веселость, в особенности приятную видеть в человеке апатичном}, подвергался беспрерывным сатирическим выходкам тогдашних журналистов. {Это до лжно приписать их зависти к дружбе Пушкина и Баратынского с Дельвигом, восхвалению первыми двумя таланта Дельвига выше меры, часто весьма метким остротам Дельвига на счет этих журналистов и какому-то аристократическому, – не столько по происхождению, сколько по чувству собственного достоин ства, – отношению к ним Дельвига, как в личном обращении, так и в ответах своих на брань, которою изобиловали их критики на стихотворения Дельвига и на его дружбу с великими поэтами.}

Впереди всех в этом отношении стоял Булгарин, с которым после 1825 г. прерваны были всякие сношения. Благородные чувства Дельвига ложились тяжелыми камнями на подобного человека. Явившийся в 1829 г. роман Булгарина «Иван Выжигин», который был расхвален другом автора Гречем, не мог нравиться Дельвигу, и Булгарин очень опасался, что Дельвиг раскроет недостатки романа публике, которая пленилась произведением нового рода в русской литературе. Греч хотя и уверял, что Булгарин его ссорит с порядочными людьми, но <���как бы то ни было> подчинялся влиянию последнего. А. Е. Измайлов и Бестужев-Рюмин, всегда грязные и большей частью пьяные, не могли выносить аристократическую фигуру Дельвига, который хотя и любил покутить с близкими, но держал себя чинно. Измайлов не любил поэтов новоромантической, как тогда выражались, школы и называл их литературными баловниками, а Дельвига баловнем-поэтом и в особенности сердился на последнего за пародию на «Замок Смальгольм», {отрывки из которой я привел выше}. Беспрестанные, задорные и недоброжелательные выходки в издаваемом Измайловым журнале «Благонамеренный» и в других журналах не вызвали со стороны Дельвига ни одного печатного возражения; он как будто боялся загрязнить себя ответом на них, и это равнодушие было весьма больно противникам. На все эти выходки Дельвиг отвечал только один раз посланием к Измайлову, которого и талант, и добродушие ценил, но и этого послания не напечатал. Вот оно: