Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг. [litres]

Впоследствии Булгарин сам писал и печатал, что он перешел после 1809 г. во французскую военную службу, конечно, без разрешения русского правительства и получил орден почетного легиона.

Вот еще эпиграмма, приписываемая также Пушкину и напечатанная в «Литературной газете», а принадлежащая, кажется, Сомову:

Бо́льшую часть эпиграмм я пишу на память, а потому, может быть, в них есть и неверности. Хотя я помню еще много эпиграмм на Булгарина, написанных в это время, но не буду приводить их здесь; oграничусь только строфами из «Сумасшедшего дома» Воейкова, в это же время написанными на Греча и на Булгарина.

Книгопродавец Смирдин, переводя свой магазин в новое помещение, пригласил к обеду на новоселье до 120 человек. Между ними были Крылов, Жуковский, Плетнев, Сомов, Воейков, Греч, Булгарин. Дельвига в это время уже не было в живых. В конце обеда, когда порядком выпили, некоторые из гостей потребовали, чтобы Воейков прочитал строфы, написанные им в последнее время в дополнение к весьма знаменитому тогда его стихотворению: «Сумасшедший дом»; {в нем он осмеивал многих из тогдашних литераторов, которых он посещал в разных камерах осмат риваемого им сумасшедшего дома}. Воейков, сидевший против Греча и Булгарина, долго отказывался, но наконец согласился и прочел следующее:

На этом Воейков остановился; когда говорили ему, что есть еще несколько стихов о Булгарине, он уверял противное, но наконец согласился исполнить общее требование и прочел следующие стихи:

Как нарочно в этот день Булгарин в петлице фрака имел Анненскую саблю, а французского креста на нем не было.

Последние стихи, прочтенные Воейковым, были про Полевого:

Эта сцена разнеслась по городу и дошла до Императора, который был ею недоволен, что, как говорили, и выразил Жуковскому.

Еще в 1829 г. во многих журналах стихотворения Пушкина подвергались брани, а в некоторых задевали и личность автора, но в 1830 г., с появлением «Литературной газеты», брань сделалась еще ожесточеннее. Конечно, вместе с Пушкиным такому же ожесточенному преследованию журналистов подвергались Дельвиг и некоторые из сотрудников «Литературной газеты». Писались целые статьи о Ряпушкине, Африкане, Желтодомове, Фоме Пищалине, Мартирине, Бароне фон Габенихтс, Лентяеве; под этими именами подразумевались Пушкин и Дельвиг. {Также нападали в журналах на Баратынского и других сотрудников «Литературной газеты».}

Но ничто так не возбудило общего нападения на Дельвига, как одно выражение, употребленное Иваном Васильевичем Киреевским {393} 393 Киреевский Иван Васильевич (1806–1856) – литературный критик, публицист, философ, один из основоположников славянофильства, издавал журнала «Европеец» (1832). в его обозрении русской словесности за 1829 г., помещенном в альманахе «Денница на 1830 г.». Выписываем из этого обозрения несколько строк.

Муза Дельвига была в Греции; она воспиталась под теплым небом Аттики; она наслушалась там простых и полных, естественных, светлых и правильных звуков музы греческой, но ее нежная краса не вынесла бы холода мрачного Севера, если бы поэт не покрыл ее нашею народной одеждою; если бы на ее классические формы он не набросил душегрейку новейшего уныния {394} 394 Киреевский И. В. Обозрение Русской словесности за 1829 г. // Полн. собр. соч. И. В. Киреевского. В 2 т. / Под ред. В. Гершензона. М.: Тип. Имп. Моск. ун-та, 1911. Т. 2. С. 31. .

Киреевскому было тогда 23 года от роду; он был энтузиаст, получивший большое образование; он тогда же начал издавать журнал «Европеец», который вполне следовал направлению идей европейского Запада и был запрещен на второй книжке. Киреевский, оставаясь до смерти энтузиастом и благороднейшею личностью, сделался впоследствии отъ явленным славянофилом, всегда высокоуважаемым и так называвшимися западниками.

Выражение Киреевского «душегрейкою новейшего уныния», о котором говорит Пушкин, что это «выражение, конечно, смешное. Зачем не сказать было просто: в стихах Дельвига отзывается иногда уныние новейшей поэзии» {395} 395 Пушкин А. С. Опровержения на критики // А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. В 10 т. Изд. 3-е. М.: Наука, 1962–1965. Т. 7 (1964): Критика и публицистика. С. 178. , – подало повод к насмешкам во многих журналах. Я не буду приводить их <���здесь>; скажу только, что критические разборы в «Литературной газете» романов Булгарина «Иван Выжигин» и «Дмит рий Самозванец» и появившейся тогда «Истории русского народа» Полевого подлили еще более масла в ожесточенную борьбу этих двух журналистов, а за ними и других. {Критические разборы, помещенные в «Литературной газете», большей частью были написаны Дельвигом, хотя тогда приписывались Пушкину, который в этом отделе газеты мало участвовал, а присылал редакции свои прелестные мелкие стихотворения и принимал живое участие в заметках, помещаемых в смеси и вообще в обсуждении направления, которое до́лжно было дать газете.

В ней высказывалось энергическое противодействие критике других журналов, основанной на одних личных соображениях издателей, не имевших ничего общего с литературою. Мелкие выстрелы в этом споре были всегда на стороне «Литературной газеты», которая проходила совершенным молчанием разные неприличные выходки других журналов против сотрудников газеты; все это еще более раздражало ее противников.}