Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг. [litres]

В одно время с получением письма от Ростовцева сестра и я должны были объявить моей матери уже несколько дней скрываемую от нее кончину двоюродной моей сестры В. А. Тейлс, у которой в декабре 1832 г. мы так приятно провели несколько дней. Мать моя была очень привязана к своим родным и в особенности любила эту племянницу; увидев из письма, извещавшего нас о ее смерти, что оно получено до Троицына дня, в который я с сестрой ездил в дворцовый сад, где в этот день бывало в то время большое гулянье, мать моя сильно выговаривала нам, и в особенности сестре, за то, что мы могли, по получении столь горестного известия, предаваться удовольствиям. Вскоре мать моя с сестрой уехали в Воронежскую губернию в с. Студенец, где жил тогда дядя мой князь Дмитрий Волконский.

Занятия мои по службе в 1833 г. были того же рода, как и в предшествовавшем, главной работою на старом Московском водопроводе была перестройка ключевого бассейна № 1, называемого Святым и Громовым, по вышеизложенному мной проекту [57].

Для наблюдения за этой и другими ремонтными работами, производившимися большей частью вблизи с. Больших Мытищ, я все лето и начало осени прожил в вышеупомянутом казенном домике, устроенном при мытищинских ключевых бассейнах; пока мать моя была в Москве, я приезжал по пятницам, чтобы гулять с сестрой по Тверскому бульвару, и оставался в Москве в субботу и воскресенье; по отъезде же моей матери бывал в Москве только по воскресеньям и праздникам, в которые посещал тех же знакомых, как и в 1832 году.

С. А. Викулин, пользуясь близостью его имения от с. Студенца, в котором гостила моя мать с сестрой, неоднократно возобновлял свое предложение и наконец получил согласие. Вскоре мать моя и сестра приехали в Москву для приготовления приданого. Я узнал тогда некоторые подробности сватовства.

Мать моя крестила одного из сыновей С. А. Викулина, Семена, и, будучи очень строгою исполнительницею церковных правил, не давала своего согласия прежде получения удостоверения от людей, твердо знающих эти правила, {именно в том}, что ими не запрещены браки при подобном крестном родстве. В это время ожидали в Задонск Воронежского архиепископа Антония {547}, открывшего за два года мощи св. Митрофания и по этой, вероятно, причине почитавшегося также святым. На вопрос моей матери о вышеупомянутом крестном родстве он отвечал, что и по самым строгим церковным правилам никакого родства не признается между С. А. Викулиным и ее дочерью, и когда мать моя сказала ему, что она не желает какого бы то ни было отступления от означенных правил, допускаемого по разрешению архиереев, то он подтвердил ей прежде сказанное, прибавив, что всякий священник может венчать подобные браки без всякого разрешения. Антоний приезжал из Задонска в имение С. А. Викулина, в с. Колодезское, {в котором последний жил}, и с согласия моей матери, за обедом, при многочисленном стечении гостей, поздравил жениха и невесту, благословляя их на вступление в брак и выражая по этому случаю все лучшие пожелания. С. А. Викулин, имея в виду свои лета и то, что у него было шестеро детей от первого брака, предлагал немедля обеспечить свою невесту. Мать моя слышать об этом не хотела; это было неблагоразумно, как показали последствия. Напротив того, мать моя желала, чтобы С. А. Викулин принял в приданое маленькую ее подмосковную деревню Чегодаево (20 душ и 240 дес. земли), так как, благодаря жизни в этой деревне, мать моя могла дать своей дочери надлежащее воспитание. Но Викулин не умел понимать этих тонкостей, и в одном из его писем, полученных в Москве во время приготовления приданого, он решительно отказывался от Чегодаева, уверяя, что не хочет братьев своей жены лишить этого имения. Допуская даже эту причину, он мог бы сделать угодное матери моей, вознаградив меня и брата тою небольшою суммою денег, что стоило Чегодаево. Этот неделикатный отказ Викулина очень огорчил мать мою, и она, получив вторичный отказ на письмо свое, в котором подтверждала желание, чтобы Чегодаево оставалось во владении сестры, поспешила его продать.

Во время покупок приданого я часто с матерью и сестрой ездил в магазины и город (так называется в Москве гостиный двор) в четвероместной карете, в которой возили с собою столько разных вещей, что они решительно окружали меня до ушей, так что я едва мог пошевелиться. Во второй половине октября, так как было решено между матерью моей и Викулиным, что свадьба будет в Задонске, мы выехали из Москвы также в четвероместной карете, в которой было также наложено столько вещей, что я едва мог пошевелиться. Я всю дорогу смешил мать мою и сестру, описывая, как я стиснут со всех сторон, и впоследствии они никогда не могли без смеха слушать моего об этом рассказа.

В Туле нас неожиданно встретил жених. Он уже знал в это время, что Воронежский архиепископ Антоний, первый объявивший о вступлении его в брак с моей сестрой, изменил свое мнение о правильности этого брака и даже разослал по всей своей епархии запрещение венчать их. На Антония имел сильное влияние какой-то помещик Павлов {548}, близкий родственник А. П. Ермолова {549}и неприязненный С. А. Викулину. Вероятно, на Павлова подействовали дети первого брака Викулина, но мы этого тогда не подозревали. Не знаю, сказал ли Викулин в Туле об этом запрещении Антония моей матери, но я об этом узнал по приезде в Задонск. Если бы это было нам известно в Туле, то всего проще было бы обвенчать Викулина и сестру в этом городе или воротиться для этого в Москву. Но Викулин, вероятно, надеялся еще убедить Антония, и мы поехали далее. В Елецком уезде мы заезжали в с. Васильевское, принадлежавшее Григорию Васильевичу Арсеньеву {550}, женатому на родной сестре Викулина Наталье, с которою мать моя давно была в хороших отношениях. Через этот заезд мы должны были повернуть на проселочную дорогу; проезжая через ветхий мост на р. Сосне, карета, в которой сидела моя мать с сестрой, провалилась, и одно из колес кареты упало на верх сваи моста, чем и было остановлено дальнейшее падение. Состояние дорог и мостов через реки было вообще самое плачевное почти во всей России.

По приезде в Задонск духовенство этого города, в виду запрещения своего епископа, отказалось от венчания. Был послан нарочный с письмом к Антонию от моей матери и от С. А. Викулина. Ответ был не только неблагоприятный, но Антоний, в грубых выражениях, запрещал венчание. Тогда решились обвенчаться в принадлежащем С. А. Викулину с. Хмелинце, в 4 верстах от Колодезского, Елецкого уезда, и, следовательно, в Орловской губернии. Позван был священник этого села о. Василий н, и Викулин, в моем присутствии, объявил ему, что полагает венчаться в его церкви. Но Василий решительно отказал и, несмотря на весьма долгие увещания Викулина, настоял на своем отказе. Он был благочинным окрестных церквей, а потому нельзя было надеяться, чтобы кто-либо из священников ближайших церквей решился на венчание. Между тем приближался Рождественский пост, и венчание прекращалось на целых два месяца. Мать моя уже начала думать о возвращении в Москву. Но зятья Викулина, отставной полковник Александр Сергеевич Львов н, вдовец, бывший женатым на его сестре Софье, и Дмитрий Иванович Лаухин н, женатый на другой сестре, Елизавете, по первому мужу Танеевой, утверждали, что священники в их имениях не посмеют отказать в венчании. Следовало бы С. А. Викулину для венчания приехать в Москву, а не невесте с матерью приезжать, согласно его желанию, в Задонск, но ошибка была уже неисправима; возвращаться в Москву было во многих отношениях неудобно, а потому приехавший на свадьбу сестры дядя мой князь Александр Волконский, которого мать моя очень уважала, находил нужным испробовать предложения Львова и Лаухина. Имение Львова было в Задонском уезде и, след[ овательно ], в Воронежской епархии, где трудно было надеяться, чтобы священник, после запрещения епископа, решился на венчание. Имение же Лаухиной было в Елецком уезде, Орловской епархии, и потому все поехали в это имение. По приезде нашем Лаухин объявил, что священник соглашается обвенчать на другой же день 10 ноября с тем, чтобы ему было дано 1000 руб. асс. (285 руб. 71 коп. сер.), в виду того, что он может подлежать наказанию за венчание лиц не своего прихода и не сделав установленных церковными правилами оглашений в церкви о предстоящем венчании. При этом он просил о выдаче ему 500 руб. вперед, которые немедля были ему отнесены дядей моим А. Г. Замятниным, также приехавшим на свадьбу сестры.