Амшей Нюренберг - Одесса — Париж — Москва. Воспоминания художника

Человек тяжелый, драчливый, сварливый. Не лишен остроумия, правда, оно не всегда тонко. Любит сплетничать и поучать. Напыщен и риторичен.

Он любит рисоваться оторвавшимся от еврейства. Кичится своим выкрестским прошлым. Но в нем много от самого отрицательного типа иудеев. Это о нем Гейне сказал: «Плохой еврей хуже плохого христианина».

Его наивность в вопросах живописи безгранична. С ним невозможно спорить об искусстве. Щекотов о нем сказал, что у него «свиной глаз». Правильное определение. «Дега неплох, но Бродский большой мастер». Котов для него не хуже Ренуара.

Мы, его приятели, делаем постоянную скидку на его «больную психологию». В минуты возбуждения он бывает ярок. И его мозг хорошо работает. Недавно он дал острый набросок Зенкевича. Несколько мыслей из этого наброска:

— Я его не считаю художником. Это дилетант. Он рисует одни вазочки, и то по рецептам и книжкам французских художников. Он с ума сошел на яблонях. И ими живет, точно это самое главное в жизни.

Это был бедный художник. И всегда плакался в жилетку. И вдруг дача в 40 тысяч. И ум появился, и ловкость, и материальный опыт.

Он всех считает дураками, дерьмом. Перельман рассказывает о нем: «Он не любит музыки, детей и зверей». Очень показательно.

Его тяжелый характер Перельман (да и сам Кацман) объясняют тем, что у него было «жуткое детство». Отец алкоголик. Избивал мать, детей. Среда была аховая. И Жене негде было нормально развиваться. Вот, мол, и результаты. Пусть так! От этого нам, сталкивающимся с ним, не легче.

Статья Грабаря

Сегодня в «Правде» помещена статья И. Грабаря о художественных журналах. Статья с положительной оценкой журналов «Искусства» и «Творчества». И это вопреки склочным делам группы Кеменова и Соколовой, все делавшим для того, чтобы состряпать антибескиновскую статью.

В статье есть одна искренняя (это редкость в писаниях Грабаря!) фраза:

«Журнал слишком занят одной группой художников, без конца лансируя их. Между тем, история показывает, что часто раздуваемые художники впоследствии развенчиваются временем. И художники, стоящие в тени, занимают первые места».

Выборы в МОССХ

Кончились выборы в МОССХ. У большинства художников полуравнодушное отношение к выборам. Объясняется это неверием в истинность двух предыдущих правлений. Говорят: были и будут дельцы.

Особенно много раздражения против Александра Герасимова и его компании — остатка сгнившего давно АХРа. Этот «купец Епишкин» (так его назвал критик Хвойник) гладко провел роль хитрейшего председателя МОССХа. При нем была сделана кормушка для Модорова, Яковлева, Котова и других.

Характерно, что вскормленный им Модоров теперь так отзывается о своем меценате:

— Это человек, который думает только о себе.

Сейчас будет шефствовать Сергей Герасимов — самый хитрый и фальшивый человек в МОССХе. При нем опять расцветут выцветшие герои — Родионов, Чернышев, Почиталов и др.

Каждый председатель приводит свою гастрономию и своих прихлебателей.

В правление вошло несколько художников из умершего «Бубнового валета» (из французского лагеря): Кончаловский, Куприн, Осмеркин. В связи с этим забеспокоились старые ахровцы, увидевшие в этом событии бунт и победу левых.

Бедные умы! Опять первыми были Кацман и его свита, от которых крепко разит нафталином. О советском искусстве, о его судьбе, о его путях — мало думают эти ребята. Главная война ведется вокруг пирогов и сладкого.

Диспут в мастерской

Вчера в мастерской Перельмана состоялся импровизированный диспут на тему «АХР и другие». Участники — зав. худчастью Музея Революции Над. Евг. Добычина и Перельман.

Добычина произнесла жесткую речь:

— АХР — союз русского народа. Это бей жидов, спасай Россию. Самая некультурная часть была собрана там. Советская идеология была пристегнута. Это античеловеческие люди. Были среди них и честные, но в очень небольшом количестве. Они не дали ничего нового. Над живописью не работали. Ни одного мало-мальски приличного произведения. Они были заняты больше криками «ура!»

Перельман отвечал сдержанно и искусственно книжно:

— Мы стояли на марксистской точке зрения (в чем это выразилось, он не сказал). Ведь по логике Ленина искусство должно было быть массовым (но он не сказал, что Ленин не имел в виду плохое искусство).

Перельман для иллюстрации своих мыслей попачкал Кончаловского. Церковный человек, мол…

Но Перельман не сказал, что он и Кацман делали до Революции. Они писали религиозные портреты.

В общем, диспут показал, что оба диспутера много актерствовали и ломались. Как Добычина, так и Перельман способны на фальшивый, наигранный тон.

2 марта

Открылась одна из первых групповых выставок. Лентулов, Зенкевич и Чернышев.

Ярко и эффектно выступил Лентулов. Сейчас совершенно очевидно, что перед нами один из крупнейших живописцев-колористов. Пожалуй, отдельные вещи получше сделаны, чем у Кончаловского. Лентулов умеет очень тонко выражаться. Его цветовые гаммы голубо-розовые и лилово-бледно-зеленые — первосортны. Кончаловский кажется рядом с ним грубоватым.

К сожалению, он плохо рисует, и его автопортрет, несмотря на ряд ценных живописных качеств, не ценен. Плохи руки и шея. Обидно — вещь очень тонко задумана и тепло рассказана.

Какими жалкими рядом с ним кажутся наши ведущие художники. Ефанов, Иогансон, Герасимовы, и А., и С.

Пожалуй, единственным недостатком в работах Лентулова бывает часто заметный эклектизм. Немного от Марке, чуть от Боннара или Ван-Гога.

Но он берет со вкусом и тактом.

2 марта

Открылся пленум Оргкомитета, подготавливающего будущие формы профессиональной и художественной жизни страны. Скучно и вяло выступают наши организаторы.

Председатель собрания Ряжский с присущей ему тоскливостью ведет сонную работу. Это холоднейший человек изофронта.

Периферия стремится броситься в атаку, но никто не собирается поддерживать ее стремления. Она зевает и волнуется.

Молодые одесситы

Был у Глускина. Один из молодых одесситов. Вся эта группа талантлива. И культурно пользуется своим ремеслом. Они пишут натюрморты и пейзажи. Часто неплохие. Портреты им не удаются. Они, в большинстве своем, плохо рисуют. Но этот недостаток искупается тонкой живописью. К числу их недостатков следует отнести широко расцветший среди них неприятный тон самохвальства. Они, несмотря на внешнюю скромность, часто эгоцентричны. Есть даже душок мании величия. Это и у Перуцкого, и Соколика, и у Глускина.

Все они имеют право на большее место в Москве. Живут они, как правило, на отсеке, варясь в соку своих узких дел. Они вызывают двоякое чувство и жалости, и раздражения.