Владимир Соколов - Пришёл солдат с фронта

Дошла очередь и до людей: выборочно брали пробы крови у жителей посёлков, а также пробы грудного молока у кормящих матерей. Чтобы люди не боялись (пробы брали медицинские работники Института токсикологии), я привлёк к работе в бригаде местных медицинских работников, которых знали жители. Они объясняли, что всё это делается для их же пользы.

Пробы доставлялись в институт, где определялось содержание в них ПВХ. Чтобы уменьшить возможность ошибки, исследование одних и тех же проб проводилось двумя самостоятельно работающими лаборантами с закодированным названием материала.

Работа началась в октябре 1995 года и закончилась составлением отчёта в декабре того же года. Поставленная задача по изучению путей миграции ПХБ от их источника до внутренней среды человека была решена.

Выводы были неутешительными. Из восьмидесяти четырёх проб крови, взятых у жителей посёлков Новосёлки и Левашово, в восьмидесяти трёх пробах были обнаружены ПХБ. Они были и в грудном молоке, взятом у двух кормящих матерей.

Содержание ПХБ в почве приусадебных участков превышало предельно допустимую концентрацию в 5 — 20 раз. ПХБ содержались в куриных яйцах, коровьем и козьем молоке от местных животных, в картофеле и других овощах, выращенных на огородах и полях, в клюкве и грибах, собранных в лесу.

Отсутствие непосредственного острого воздействия ПХБ на организм человека (типа пищевого отравления) создаёт видимость благополучия. Однако специалисты НИИ токсикологии оценили ситуацию в районе посёлков Новосёлки и Левашово, как «ползучую экологическую катастрофу», требующую незамедлительного принятия мер по ликвидации поступления ПХБ в окружающую природную среду и защите населения от их воздействия.

После проведения описанной работы я предложил Когану организовать научную конференцию на ту же тему с привлечением крупнейших учёных города. Я считал, что авторитет учёных поможет нам убедить власти города в необходимости закрыть свалку и полигон или, по крайней мере, принять меры по оздоровлению экологической обстановки в районе их расположения..

Коган согласился, и я приступил к организации конференции.

Я обратился с предложением принять участие в конференции в Санкт- Петербургский университет, НИИ онкологии, Медицинскую академию последипломного образования врачей (МАПО), НИИ токсикологии и другие научные учреждения.

Мне даже удалось привлечь для участия в конференции выдающихся учёных, членов многочисленных заграничных академий и обществ: генетика, академика РАН Сергея Георгиевича Инге-Вечтомова, а также специалиста по канцерогенам в природе, руководителя лаборатории генетической токсикологии НИИ онкологии, академика РАЕН Вениамина Викторовича Худолея. Он был к тому же ещё всемирно известным коллекционером-экслибристом.

Конференция состоялась 14 июня 1996 года. Всё было «на высшем уровне».

Первым номером программы был кинофильм о свалке. Потом шли доклады. Потом Сергей Евгеньевич Колбасов угощал участников конференции «Альгиновыми сливками», препаратом, разработанным НИИ токсикологии для выведения из организма ДПС, тяжелых металлов и радионуклидов. Наиболее смелые отведали препарат и нашли, что он очень вкусный. Большинство же из осторожности уклонилось от дегустации.

В обеденный перерыв участники конференции были приглашены в комнату, оборудованную под буфет. Там стоял стол, заставленный бесплатными закусками, аппетитными бутербродами с икрой и прочими вкусными вещами, кондитерскими изделиями и безалкогольными напитками. Были также источники чая и кофе. Пищу принимали «а ля фуршет», за разговорами, как на светских приёмах.

История этого фуршета — тоже примета времени. За несколько дней до конференции я, как человек совершенно неопытный в таких вопросах, пришёл к заместителю Когана Валерию Алексеевичу Клепикову и спросил его, как мы будем кормить гостей. Клёпа (так называли его за глаза) почесал в затылке и произнёс: «Идите к директору столовой и посоветуйтесь с ней, как и чем накормить гостей. Пусть она составит смету. На расходы не скупитесь, мы не нищие». Заведующая посоветовала устроить фуршет.

Со сметой я снова пришёл к Клепикову. Он ознакомился с ней, утвердительно кивнул и сказал: «Потрясём миллионеров. Я подготовлю письмо от администрации с просьбой о финансовой поддержке работ по экологии. Отвезите письмо и смету Нешитову. Пусть оплатит расходы на питание академиков». Нешитов был владельцем торговых центров в нашем районе. Я его хорошо знал, потому что он был раньше депутатом. «А если он не согласится?», — спросил я. — «Согласится», — уверенно сказал Клепиков.

Я поехал к Нешитову. Ругая администрацию нехорошими словами и обвиняя её в рэкете он подписал «платёжку».

Конференция закончилась принятием «Программы неотложных мер по снижению воздействий диоксинов на окружающую среду и здоровье населения».

Исследование распространения диоксиноподобных соединений, вероятно, повысило мой рейтинг в глазах администрации города. Мне позвонили из Управления по охране окружающей среды и сказали, что я включен в состав делегации, которая едет в Финляндию в соответствии с программой сотрудничества в области экологии. Цель поездки — изучение опыта работы финнов по созданию особоохраняемых природных территорий (ОПТ).

Как я понял позднее, делегация состояла в основном из «своих» людей и уже бывала в Финляндии. Финны, соответственно, приезжали к нам. Обмен «экологическими» делегациями был, разумеется, полезен в деловом отношении, потому что у нас было преимущество в науке, а у них — в практике. Однако, был и другой интерес. Обе стороны не жалели представительских расходов из кармана государства, чтобы сделать приятным пребывание гостей в стране.

И вот мы уже в фирменном поезде «Сибелиус» движемся в направлении российско-финской границы. Нашу делегацию возглавляет сам начальник Управления по защите окружающей среды Александр Сергеевич Баев.

В нашей делегации десять человек. Одиннадцатый член делегации, Игорь Юрьевич Артемьев, в последний момент отказался от поездки. Сейчас он возглавляет ФАС (Федеральную антимонопольную службу), а когда-то он был председателем депутатской комиссии по экологии в Ленсовете. Поэтому я его и знаю, но, увы, не уважаю.

В чемоданах у мужчин и у некоторых женщин, сотрудниц Баева, максимальное количество водки, которое можно перевезти через границу по таможенным правилам. Едем до станции Лахти, где наши финские друзья назначили нам встречу.

Вечером 16 июня 1996 года мы прибыли в Лахти. Нас тепло встретили Вяйнё Турпейнен из Лесного института Эво и Антти Карлин из Центра повышения квалификации. На микроавтобусе они привезли нас в Лесной институт, представлявший собой группу невысоких зданий, расположенных в лесу. Основу составляли учебный корпус, столовая и общежитие.