Владимир Соколов - Пришёл солдат с фронта

Павел Павлович Максимович много сделал для народного образования. Он был из плеяды тех выдающихся общественных деятелей, благо-даря которым в России начался подъём экономики, науки и культуры, прерванный Первой мировой войной и последующими событиями. Я думаю, читателю будет интересно познакомиться с этим незаурядным человеком.

О маме я рассказывал в первой и второй книгах. Осталось описать период её жизни до моего рождения, а также после того, как я закончил институт.

Как уже было сказано, маму приняли в школу Максимовича. Не знаю точно, кто из родных посоветовал ей поступить именно сюда (скорее всего, это был старший брат Евгений), но лучшего выбора не могло быть. Прекрасная жизнь на всём готовом. Умные, тактичные, доброжелательные педагоги. В школе было созданы все условия для учебы и развития индивидуальных способностей девушек. Прекрасно оборудованные кабинеты и лаборатории, богатая библиотека художественной литературы, занятия музыкой, рисованием, драмкружок. К этому надо добавить, что Тверь была крупным центром культуры, и воспитанниц водили в театры и музеи. Однажды они даже встречали царя. Николай II был в Твери проездом. Девушек привели на вокзал и выстроили на перроне. Подошел поезд. Из вагона вышел царь и стал прогуливаться по перрону. Девушки, как было условлено, кричали ура и махали платками. Царь не понравился девушкам. Он разочаровал их. Они представляли его статным, величественным мужчиной, а перед ними был маленький человечек в военной форме.

На фоне всех этих новых ярких впечатлений можно представить, какой убогой казалась теперь маме жизнь в Юратишках, когда малые детишки, сидящие зимой на русской печи, по очереди бегали «на двор» в одной на всех паре валенок. А когда бывало невтерпёж, то и вовсе босиком по снегу.

Педагоги старались внушить свои воспитанницам, что труд учителя — не просто работа, а служение обществу. Это не было демагогией. Общественное благо было духом времени. Достаточно вспомнить такие имена, как Павел Третьяков, супруги Тенишевы, Савва Морозов, Сергей Щукин и многие другие.

Обращаясь к выпускницам школы Максимовича, законоучитель протоиерей Г. П. Первухин говорил: «…и вы, как учительницы, свет для мира. Вы — соль земли. Как известно, соль предохраняет вещества от порчи, от гниения. И вы своими внушениями должны предохранить детей от порчи нравственной. Будьте внимательны к детям. Старайтесь воспитать в них правдивость, любовь к порядку, к труду, уважение к той среде, к которой они принадлежат, т.е. уважение ко всему доброму, что есть в народе. Старайтесь воспитать всё это в детях, более всего собственным примером».

После окончания школы Максимовича, маме предоставили место учительницы в Быльцынской школе Раменской волости Новоторжского уезда, примерно в двадцати километрах от Торжка. Было это в 1915 году.

Началась нелёгкая самостоятельная жизнь. Она совпала с революцией и всеми её последствиями. Насколько я помню, квартиры при школе не было, и мама снимала комнату у местной крестьянки. Девушка девятнадцати лет, одна среди чужих людей. Особенно тоскливо было долгими зимними вечерами. Ни электричества, ни радио. Освещение — керосиновая лампа.

К счастью, в то время отношение деревенских жителей к учителям было совсем не такое, как теперь. Учителей уважали, относились к ним почтительно. Родители понимали, что только образование даст их детям возможность «выбиться в люди». Поэтому они, чем могли, помогали учителям. Тем более, что в данном конкретном случае речь шла о молодой одинокой девушке.

Интересно, что ученики того времени, когда они стали взрослыми и сами обзавелись детьми, по-прежнему с большим уважением относились к своим бывшим учителям. Я видел это на примере мамы и тёти Насти.

Прошло девять лет. На свою родину, в деревню Костешино, расположенную в нескольких километрах от Быльцына, приехал в отпуск из Ленинграда Иван Никанорович Соколов. Он познакомился с быльцынской учительницей, и она вскоре стала его женой. Иван Никанорович увёз её на постоянное жительство в Ленинград, и 8 января 1925 года на свет появился Владимир Иванович Соколов.

Дальнейшая история семьи Соколовых до 1951 года изложена в первой и второй книгах «Родословной». О том, что происходило после 1951года, я расскажу позднее.

Мне хочется, чтобы мои родственники, как ныне живущие, так и потомки, не были «Иванами, не помнящими родства», а могли причислить себя к той достойной части человечества, о которой Александр Сергеевиче Пушкин сказал:

Два чувства дивно близки нам —

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века,

По воле бога самого,

Самостоянье человека, —

Залог величия его.

К сожалению, большинство наших современников, живущих в России, знают лишь своих родителей, а также, и то не всегда, бабушек и дедушек. Далее связь времён обрывается. Я думаю, что это плохо. Это недостойно человека. Это даже унизительно. Я не хочу, чтобы мои потомки стали манкуртами. Для этого я и работаю над Родословной.

Если кто-то из моих потомков хотя бы раз в год перелистает страницы Родословной и с теплотой вспомнит о тех, кто жил до него, в том числе и обо мне, то я не зря трудился.

С тётей Надей у меня связаны самые светлые детские воспоминания. Тётя Надя с семьёй жила в Торжке. Её муж, Никодим Арсеньевич Деринг, работал на железной дороге проводником в почтовом вагоне. У них было четверо сыновей: Анатолий (старший), Георгий, Сергей и Владимир. Владимир был мой ровесник.

Я уже рассказывал в первой книге о нашем хуторе «Косой брод». Мы с мамой каждый год ездили туда на всё лето после окончания школьных занятий. Путь на хутор лежал через Торжок. Поезд, который должен был доставить нас в Торжок, отправлялся с Московского вокзала во второй половине дня. На вокзал ехали на трамвае. Нас провожал папа. Он помогал нам устроиться в вагоне: закидывал на багажную полку чемоданы, раскладывал спальную полку. Я с нетерпением ожидал отправления поезда. Особенно тягостны были последние минуты, когда все прощальные слова и напутствия уже сказаны, а поезд еще стоит. Наконец проводник объявляет: «Граждане провожающие, просьба покинуть вагон. Поезд отправляется через пять минут. Товарищи отъезжающие, проверьте, не остались ли ваши билеты у провожающих». Раздаётся лязг буферов. Это паровоз выбирает зазоры между вагонами, чтобы легче было стронуть состав. И вот уже платформа с папой поплыла назад. Именно такое ощущение было в первый момент: не поезд тронулся, а платформа поехала. Мне это очень нравилось. Поезд набрал скорость, город остался позади, за окном замелькали телеграфные столбы, будки стрелочников, проплывали леса и поля. Волнующее ощущение предстоящих перемен и новых радостей жизни.