Виктор Максимов - Исповедь старого солдата

Один из них полностью загружается большими бочками с краской и эмалью. Еще один или два загружали медтехникой, упакованной и переложенной постельными принадлежностями, предметами санитарии, одеждой, перечень был большой. На все были оформлены накладные, в том числе и на авторезину для легкового транспорта.

По возвращении в Екатеринбург, в госпитале проверил, как доставлена из Москвы гуманитарная помощь. Все по накладным было в порядке, только некоторые упаковки с одеждой все же были похудевшие, а авторезину кладовщик не приняла на склад, и она валялась возле мусорной площадки: старые, советского производства, вместо германских. Последние были б/у, но можно удивляться их высокому качеству. Я не удивлялся, в Москве у меня очень просили эту резину для военной комендатуры.

Стал разбираться. Работник снабжения, который доставлял груз из Москвы, с искренней откровенностью сказал мне:

— Знал бы, ни за что не поехал бы в Москву! Всю дорогу шофера собирали старую резину…

Лет через шесть я все еще видел бочки на складе госпиталя с лакокрасочными материалами. Про историю с авторезиной перед немцами я помалкивал. На этом и закончилась доставка гуманитарной помощи нашей армией.

Кто-то в ней нуждался, а нуждающихся была масса, от госпиталей для ветеранов войны до домов детей-сирот и простых людей, хотя и кто-то от власти тоже был заинтересован что-то получить из имущества ЗГВ. Еще не успели штабы ЗГВ покинуть Германию, а прокуратура Германии предъявила претензии конкретным лицам, в том числе командующему ЗГВ генералу Бурлакову. Не до инвалидов и ветеранов прошлой войны было кое-кому в штабах армии новой зарождающейся России, надо было решать свои, личные проблемы, а тут, под ногами, Фонд помощи инвалидам войны. Не до него! Вот так, в очередной раз, предала власть ветеранов войны.

А Донат Сидоров, подполковник в отставке, ветеран войны на девятом десятке лет своей жизни ездил на подаренном немцами грузовике по глубинным районам, подешевле покупал картофель для инвалидов войны, экономя для них копеечку, пока хватало сил.

Помнится, весной 1993 года, доктор Зюсс предлагает посетить Гросрёрсдорф и встретиться там с господином Щёне, директором фирмы «Холтхаус Медитекст» по производству перевязочных материалов. По предварительной договоренности можно рассчитывать на получение от господина Щёне дарения бинтов для госпиталей России.

Едем. Господин Щёне принимает нас в своем служебном кабинете. Как принято у немцев, традиционно, сначала выпиваем по чашечке кофе.

Доктор Зюсс рассказывает о положении инвалидов и ветеранов прошлой войны в непростое для России время, о целях и задачах Общества. Господин Щёне рассказал о фирме по производству бинтов. Ранее, до войны, фирма принадлежала семье Щёне, при ГДР была национализирована и после объединения Германии стала общественным предприятием, а господин Щёне продолжает еще со времен ГДР исполнять обязанности директора. Он готов поддержать гуманитарную акцию помощи российским ветеранам войны в пределах возможного и, заметил, у него еще в период существования ГДР сложились хорошие отношения с представителями Советской Армии, и он не скрывал своего уважения к российскому народу. Особенность фирмы еще и в том, что там изготавливаются эластичные бинты, в которых особенно нуждаются люди преклонного возраста.

По предложению господина Щёне осматриваем производство. У меня возникло ощущение, что господин Щёне не только хорошо, до мелочей, знает всю технологию и технологическое оборудование, но и каждую деталь, каждый узел, предмет на территории предприятия. Все на фирме — это часть его самого себя, и все же, думалось, главным в его работе было не то, что связано с производством, а более значительным в его жизни было стремление быть полезным людям. Я понимал, это было состояние души человека и содержание его жизни.

Потом я буду говорить без конца о том источнике, из которого получают силы такие люди, как немец Щёне. Их будет в дальнейшем много на моем пути и, откровенно говоря, особенно в Германии, в стране, народ которой в свое время я рвался убивать…

Вскоре в складах Общества оказалось около двадцати картонных упаковок с бинтами в привлекательной на глаз обертке: все, как у немцев, как и должно быть. Все последующие годы господин Щёне дарил Обществу для России бинты партиями по пятнадцать-двадцать коробок, доставлял сам или забирали мы.

В госпиталях приходилось неоднократно слышать о ценности и большом дефиците эластичных бинтов, а в чем выражалась эта ценность, я и не знал, не вникал: главное, чтобы они были.

Особенность бинтов от господина Щёне, по моему представлению, вошла в историю становления новой России в октябре 1993 года, о которой известно очень узкому кругу людей, и я поведаю об этом.

Первые числа октября 1993 года. Москва, как и вся Россия, бурлила в мощном потоке борьбы за власть. В ее верхах шла борьба жестокая, беспощадная. Все события тех дней открыто транслировались, комментировались по телевидению, в средствах печати. Можно было все свободно говорить, показывать по телевидению, и все видели, как танки крупным калибром стреляли по зданию Верховного совета, видели окровавленных людей…

Смотрели все, в том числе и в Германии, смотрели служивые из ЗГВ, остававшиеся еще до полного вывода. С ужасом следил я за всем происходящим в Москве. Слышал голос журналистов, что в столице много раненых, но нет бинтов, чтобы их перевязать. Мое состояние было ужасным! Не мог понять, поверить: в центре Москвы ухали танковые орудия, строчили автоматные очереди, лилась кровь, а раненых нечем было перевязать…

С недоумением смотрит на меня доктор Зюсс: не понимает немец, человек высочайшей гуманности, что происходит в Москве, видимо, не хватает все же у него смелости спросить у меня о причинах событий, за которыми следит с нескрываемым интересом народ Германии. Не понимает, кто против кого, почему убивают, почему не могут перевязать раненых. Я не могу толком объяснить доктору Зюссу происходящие события в Москве, сам не понимаю всего до конца. Чувствую только, идет серьезная борьба за власть.

Уловил доктор Зюсс из передач о событиях в Москве и проблему отсутствия перевязочных средств. Спрашивает: почему отсутствуют?

Объясняю ему: нигде нет, в том числе и в госпиталях, которым помогает Общество. Нигде нет. Не был бы доктор Зюсс немцем, если бы в разговоре не затронул вопрос о возможной помощи бинтами пострадавшим в Москве.

— Подумай, как можно организовать помощь, у нас есть бинты… Посоветуйся со своими в Бюнсдорфе…

Звоню в штаб ЗГВ: выясняется, там тоже в ужасе. Через час, не более, звонок. Нам говорят: необходимость в перевязочных материалах есть, не исключается возможность отправки их в Москву самолетом. Решение принято. Если все подготовлено у нас к отправке, из Бюнсдорфа в Дрезден направляется транспорт за бинтами. Ждите.