Виктор Максимов - Исповедь старого солдата

Постоянно во мне живут его мысли и слова:

— Мы, немцы, в неоплатном долгу перед российским народом… Чувствую н признаю в прошлой войне и свою вину, и раскаиваюсь в этом. Мы, немцы, несем национальную ответственность перед народами всех стран, которые пострадали от войны, мы виноваты перед историей за прошлую войну… Народы не должны повторить, допустить новые войны, допустить к власти людей, которые могут еще раз использовать военную силу с оружием в руках, отстаивая интересы власти… Люди должны постоянно думать о своем будущем и не забывать урок прошлой войны… Главный из них: Европа должна стать для европейских стран, в том числе и обязательно для России, одним общим домом…

Но все же в 63-ю годовщину Победы я ходил в госпиталь по палатам и предлагал старикам очки, в подарок от немецких солдат. Один из ветеранов, примеряя очки, спрашивал:

— А сигареты от того безрукого немецкого солдата, что посылал нам с тобой, все еще..?

— Нет, не присылает, не курит, — отвечал я старику.

— Вот и я, как ни мучался, а завязал, тоже бросил! Очки сейчас к месту, — рассуждал старый солдат. — Можно я и бабке своей посмотрю?

— Зачем спрашиваешь, — нашелся я что ответить. — Подбирай и в запас возьми.

С каждым днем растет число моих встреч с немецкими ветеранами, старыми солдатами, и постепенно уходит чувство предвзятости к ним, как к врагам, пусть и бывшим. Думаю, что начало этому ощущению положила встреча с немецкими солдатами, участниками Сталинградской битвы, в музее бундесвера в 1992 году, где я почувствовал, что это не только солдаты, но и люди, которым тоже присущи человеческие мысли о трагических событиях того времени.

Позднее мне пришлось выступать на ежегодном Международном симпозиуме, на котором обсуждали путь к миру и безопасности в Европе. Он проходил в Дрездене. Здесь я познакомился с председателем общества «За безопасность в Европе» Рольфом Леманном, профессором, доктором, генералом в отставке и его коллегами.

В эти же времена при активном участии Ханнелоре судьба связала меня с хором пенсионеров «Музыка-74» из Дрездена. Его участники — ветераны войны — стали почетными членами Общества помощи ветеранам войны в России и активно участвовали в гуманитарной акции помощи российским ветеранам. Среди участников хора были уже хорошо знакомые мне ветераны: Вернер Шмидт, Александер Гофман, Ахим Нитше. Ежегодно хор участвует в фестивалях хоровой песни, проходящих в европейских странах. Однажды бывшая коллега и многолетняя подруга Ханнелоре, прекрасно владеющая русским языком, Марьяна Кой и ее муж Георг Кой, ветеран войны, пригласили нас посетить Италию вместе с хором, где коллектив должен был принять участие в Международном фестивале в Писсаро.

В Италии мы расположились в отеле на берегу моря. В этот же день, после купания в море, как всегда стал искать встречи с итальянскими ветеранами. Мое желание сбылось: Ханнелоре познакомилась с немкой, которая в свое время вышла замуж за итальянца и проживает сейчас в Писсаро.

Ханнелоре передает землячке нашу просьбу и просит содействия. Мир не без добрых людей: на третий день пребывания в этом городе мы с Ханнелоре и ее соотечественницей сидим за большим столом с группой итальянских ветеранов прошлой войны. Нас человек десять. Осматриваюсь: помещение служебное, на стене развернут государственный флаг Италии, на столе стоит небольшой российский флажок: готовились к встрече с нами. Итальянцы, естественно, моего возраста, с серьезными, сосредоточенными лицами, как мне показалось, с любопытством присматриваются ко мне…

Ханнелоре через любезную землячку представляет меня, рассказывает о совместной гуманитарной акции помощи российским ветеранам войны, которым сейчас не просто, о встречах ветеранов обеих стран. Стараюсь коротко рассказать о себе: добровольцем пошел на фронт, воевал, был тяжело ранен, говорю о том, как страдал в войну мой народ. Но прошло время, народы узнали правду о войне, о Гитлере, о Сталине, о народах России, Германии. Оживают лица у старых солдат, в глазах появляется огонек: заговорили, зашумели, поглядывая друг на друга, перекидываются репликами. Сколько проклятий понеслось в адрес Гитлера, Муссолини, эти фразы в переводе не нуждались. Прорвало! Все, что накипело в сердцах старых солдат, вышло наружу, да в таких эмоциях, как это бывает только у итальянцев… В буре эмоций незаметно на столе появилось вино, стаканчики, и пошли тосты за дружбу, за мир. Каждый выражал свои чувства, которые и перевода не требовали.

После беседа пошла в спокойном, ровном тоне. Вопросы ко мне были разными, но в основном все они касались последствий войны, социального положения инвалидов войны, причин развала Советского Союза. Большой интерес был проявлен к совместной гуманитарной акции немцев для российских ветеранов, которую итальянцы одобрили. Мнение было общим: необходимо развитие контактов и поддержка дружбы между ветеранами войны европейских стран. Прозвучали голоса тревоги за судьбу мира в Европе. Услышал в свой адрес вопрос: «Почему у меня нет орденов на груди за войну против германского фашизма?» Пожалуй, впервые я постарался объяснить, что слишком большой кровью заплатил народ за победу над фашизмом, и награды облиты такой кровью жертв войны и моей тоже, и я хочу жить так, чтобы больше не было орденов и медалей за пролитую кровь в войнах…

Вот что делает время с бывшими врагами через десятки лет, в конце жизни. Оно роднит свои жертвы. Вот и сейчас вижу смуглое лицо седого итальянца. Он держит меня за руки и, глядя на меня, торопливо, с жаром что-то рассказывает о войне, о Крыме, а лицо его в слезах… Обнявшись, стоим, два бывших врага, и молчим: наши мысли и чувства не нуждаются в переводе и комментариях, они едины. Встреча с итальянскими ветеранами осталась для меня незабываемой и добавила сил в продолжение своей акции.

На обратном пути из Италии остановились на ночлег в Австрии, в селе среди чудесного, сказочного царства. После завтрака вышли с Ханнелоре полюбоваться горным пейзажем и подышать воздухом, насыщенным запахом и ароматом трав и цветов альпийских лугов, и окинуть взглядом улочки и дома, присущие архитектуре только Австрии и, частично, Баварии.

Проходя мимо церкви, уже по привычке, захожу на кладбище и рассматриваю каменные плиты, на которых вырублены имена погибших в войнах сельчан. Заметил на могилах, расположенных вокруг церкви, светящиеся огоньки и стал интересоваться. К нам подходит мужчина моего возраста. После приветствия мужчина говорит, что его внимание привлекла русская речь.

Ханнелоре рассказала, кто мы, откуда, и объяснила мой интерес к судьбе итальянских ветеранов войны. Мужчина слушает Ханнелоре с большим вниманием и рассказывает, что многие годы после войны является священником, ведет службу в храме этого села. А еще юношей был призван на войну и Бог сохранил ему жизнь. Совсем недавно представилась возможность со своим однополчанином посетить могилы солдат, погибших на фронте возле Мурманска, и помолиться за несчастные жертвы войны. Посещение России явилось для него неожиданностью, предвестником хороших надежд, и он молится Богу за этот дар. Вот и сейчас верится с трудом, что стоит рядом с российским ветераном, который вместе с немецкими солдатами прошлой войны проводит акцию помощи российским ветеранам. Он взволнован этой встречей и пригласил нас посетить его дом и встретиться с еще двумя солдатами, оставшимися в живых…