Виктор Максимов - Исповедь старого солдата

Оговорюсь: всю послевоенную жизнь я слышал, читал о подвигах героев, защитников Невского пятачка, не без гордости принимал эту информацию. Только никто не говорил и никто откровенно не писал о том, что при защите Невского пятачка погибли сотни тысяч героев. А ведь был не только Невский пятачок. Были и Тосна, и Долина смерти, и Ивановский пятачок, и болота, и Синявинские высоты, и Гатилово, Тортолово, была и Дорога жизни. Обо всем этом я узнал из уст одного из ветеранов.

Сейчас уже никто не скрывает, что под Ленинградом погибли полтора миллиона наших солдат и 153 тысячи немецких солдат. Какими героями мы были и какой ценой мы выиграли войну, забывать нельзя. Как нельзя забывать о миллионах погибших и незахороненных, без вести пропавших, выстлавших своими костями дорогу к Победе.

Мы, солдаты войны, бывшие враги, нашли общий язык, сами возвратили себе облик людской в полном смысле этого слова, примирились и вместе начали войну против той, прошлой войны, чтобы поставить все точки над «Ь>.

Активность в поиске погибших солдат при обороне Ленинграда воодушевляла меня, радовала. Но страсти моего удовлетворения улеглись, когда узнал: все это итог труда общественности, энтузиазма людей, подвиг народа, а власть и сегодня оказывается в стороне в столь святом деле.

Если мое пребывание в Германии выпадало на третье воскресенье ноября, то все последние годы, как гражданин России, сопричастный к гуманитарной акции помощи ветеранам войны России, получаю приглашение в здание ландтага (парламента Саксонии), где общественность и власть Дрездена отмечают народный траурный день памяти погибших в войнах. После официальной церемонии присутствующие посещают кладбище и возлагают венки и цветы на могилы погибших в войне.

Не слышно никаких воинских команд или приказов, нет торжественных маршей и грома оркестра, не звучит государственный гимн, как у нас. Все просто, чисто по-человечески, и именно это вызывает в душе волнение, печаль. Обслуживают церемонию солдаты бундесвера.

В 2007 году мне и Ханнелоре пришло приглашение поучаствовать в траурной церемонии в Берлине, в здании рейхстага, с присутствием президента Германии. По традиции поет хор мальчиков католической церкви. Скромный фуршет. Впечатляет.

Проходит время, и в этот же день, в третье воскресенье ноября, в день национальной скорби по жертвам войны, стала собираться общественность Санкт-Петербурга. Церемония началась на Синявинских высотах, на мемориале захоронения наших солдат, погибших в войне, и закончилась в Сологубовке, на кладбище немецких солдат, где в храме, известном уже под именем «Примирение» протоиерей отец Вячеслав отслужил поминальную панихиду по убиенным воинам. В траурной церемонии приняли участие и приехавшие из Германии родственники захороненных немецких солдат.

Прошло 60 лет после войны, на российской земле начинаются встречи потомков погибших солдат. Встречи не только памяти и боли прошлого, но и взаимопонимания, дружбы наших народов ради мирного будущего. Только так, другого не дано. К прошлому, о котором скажу ниже, возврата быть не может.

Лет через двадцать после войны в советских средствах массовой информации видел снимки вскрытых и разграбленных захоронений немецких солдат в местах боев: раскопанные ямы, белеющие черепа с пустующими глазницами и оскалами беззубых ртов, разбросанные вокруг кости… Мародеры искали золотые коронки, ювелирные украшения, оружие, личные предметы.

Общественность осуждала такое мародерство, но чтобы кто-то за это привлекался к ответственности — не припоминаю. Власть хранила молчание, и, возможно, своим молчанием одобряла мародерство, как выражение должного отношения к врагу.

В эти же времена власть потихоньку под предлогом концентрации захоронений наших погибших солдат бульдозерами сравняла тысячи захоронений, ликвидируя, стирая с лица земли первичные захоронения и лишая имени миллионы погибших солдат.

Но время идет, и меняется сам человек, меняются общество и общественные ценности. Таков, полагаю, закон жизни. По мнению председателя петербургского центра «Примирение» Юрия Лебедева, процесс примирения многолик, и он означает не только отношение к солдатским могилам. Примирение — это процесс поиска взаимопонимания и согласия, это форма толерантности, о необходимости которой столько говорят в последнее время. И это особенно важно для нашей страны, в которой и сегодня очень много острых углов и неразрешенных проблем.

Пришло время, и слово «примирение» получило в нашем обществе право на жизнь. Оно определилось и в среде ветеранов войны, первоначально, как думается мне, среди ветеранов Урала. Примирение с немецкими солдатами родилось и закрепилось, выразилось в совместном обращении с призывом к миру на совместных конференциях. Подняла этот щит общественность, в пределах своих возможностей. Напрашивается вопрос: а когда же власть скажет свое слово? Но власть пока молчит.

Важным событием для меня явилось любезное приглашение Сергея Панина, фронтовика и причастного к акции гуманитарной помощи ветеранам войны, посетить после поездки на Синявинские высоты и Сологубовку, приход Скорбященского храма на Шпалерной улице Санкт-Петербурга, построенного по велению императора Петра I, настоятелем которого является отец Вячеслав. За время своего священнослужения отец Вячеслав принял участие в захоронении 23 тысяч наших солдат, обнаруженных поисковиками.

Приход Скорбященского храма стал активным и добрым помощником Фонду «Защитники Невского плацдарма». Настоятель, служащие и прихожане храма помогают Фонду в организации всевозможных акций, связанных с памятью военных событий, встреч ветеранов войны с молодежью, семинаров, выставок, посвященных защите Ленинграда. Для этого приход радушно предоставляет зал своего культурно-просветительского центра «Лестница». В центре ведется лекционная работа, проводятся концерты, спектакли. Организованы два музея, один из них — «Неизвестная неоконченная война». В музее представлены уникальные находки с Невского пятачка, Синявинских высот и других мест боев. Рассказывают посетителям музея о многих малоизвестных и малоизученных страницах героической обороны Ленинграда. Через архивы возвращаются имена безвестно павшим воинам, а награды передаются родственникам, которых Сергей Иванович приглашает в Санкт-Петербург и сопровождает, указывает могилы захороненых. Я вижу, чувствую, как его волнуют события прошлого и настоящего, как тревожится он за безопасность тех, кто сегодня работает среди старых гранат, мин и неразорвавшихся снарядов, как ожидает он информацию из архивов…

На первый взгляд, любопытная история: обнаружили останки солдата и при нем орден Боевого Красного Знамени. Установили имя погибшего по номеру ордена, разыскали его родственников, даже родного брата. А те отказываются приехать, принять орден, ибо их брат — изменник Родины, и семья за его измену подверглась репрессиям, страдала. Оказывается, военкомат известил, что погибший пропал без вести, что он изменник и предатель.